Проскурин Вадим - Звездная сеть

В-четвертых, очень приятно быть рядом с любимой девушкой, когда ты нормальный мужчина, а не лесбиянка млогса и не нопстер—импотент. Да и тело, которое Убежище подобрало для Эзерлей, выше всяких похвал.

Кстати, об этом теле. Раньше я полагал, что посетитель Убежища получает виртуальную имитацию своего родного тела, но выходит, это не всегда так.

– Эзерлей, – обратился я к любимой, которая к этому времени уютно свернулась калачиком, положила голову мне на плечо и, похоже, собралась уснуть. – Ты спишь?

– Пока нет, – Эзерлей сонно пошевелилась и зевнула. – А что?

– Когда ты перемещалась сюда, какое тело ты хотела получить?

Эзерлей удивленно хмыкнула.

– Вот об этом я думала в последнюю очередь, – заявила она. – Я была так потрясена, когда ты пробился в изолированную зону, не думала, что это возможно. А почему ты вначале велел возвращаться?

– Не учел, что на Оле нет терминалов. Я так давно брожу по Сети, что уже забыл, что из базового тела в Сеть без терминала не выйти.

– Я так и подумала, – сказала Эзерлей. – Хорошо, что вовремя сообразила. А почему те координаты, что ты продиктовал, не подействовали?

– Точно не знаю. Думаю, в Убежище можно войти только по приглашению того, кто там скрывается, а если Убежище пусто, туда войти вообще нельзя. Если это не твое личное Убежище.

– Логично, – согласилась Эзерлей. – То есть ты сначала вернулся в Убежище, и только потом я смогла сюда перейти, правильно?

– Правильно.

– А как я смогла выйти из изолированной зоны?

– Это не ты смогла выйти, это зона перестала быть изолированной. Я переместился в тело того нопстера, который всеми командовал, и велел отключить глушилки, которые изолировали зону.

– Как просто! – восхитилась Эзерлей. – А нопстеры ничего не поняли?

– Поняли, но было поздно. Это очень страшно было, я имею в виду возвращаться в Убежище. Если бы ты не успела уйти, второго шанса у нас не было. На одни грабли два раза не наступают.

– Что такое грабли?

– Такой сельскохозяйственный инструмент. Длинная палка, у нее на конце такая штука вроде гребенки. Если на эту штуку наступить, когда грабли лежат на земле, палка поднимается и бьет тебя по лбу. А что, в памяти тела этого слова нет?

– У этого тела нет памяти, – сказала Эзерлей.

– Как это? – не понял я. – А как же ты со мной разговариваешь?

– Ты говоришь на Трагкок. Раньше все было понятно, а сейчас ты употребил непонятное слово, вот я и попросила объяснить.

– А по-моему, – сказал я, – мы разговариваем по-русски. Интересно.

– Куда уж интереснее, – согласилась Эзерлей. – Ты уже решил, что мы будем делать?

– Честно говоря, даже не думал, – сказал я. – Как тебя увидел, так все мысли сразу отшибло.

– Настолько хорошее тело? – подмигнула Эзерлей.

– Великолепное.

Девушка вдруг погрустнела.

– Жалко, что здесь нельзя долго жить, – сказала она. – Когда мы уйдем на нормальную планету, у меня не будет такого красивого тела.

– Я буду любить тебя в любом теле, – успокоил ее я. – А еще я буду помнить, какой красивой ты можешь быть. Ты не понимаешь самого главного – настоящая красота всегда внутри, тело – просто обертка для души, красота тела важна, когда ты встречаешься с девушкой в первый раз, но когда ты ее уже любишь, это не имеет большого значения. Любят не тело, а душу. В конце концов, мы всегда сможем вернуться сюда.

– Сомневаюсь, – сказала Эзерлей. – Когда ты вернешься в базовое тело, не факт, что Сеть позволит тебе снова прийти сюда без веских причин. Помнишь, ты рассказывал, что в Убежище ты смог попасть только тогда, когда тебя чуть не убили.

– Ну и ладно, – отмахнулся я. – Будет повод напоследок порезвиться как следует. Кстати, мне пора Гиви позвонить, узнать, что на родной Земле творится.

– Узнай, – сказала Эзерлей. – А я пока посплю. Она поцеловала меня и отвернулась к стенке.

– Человеческие губы – это нечто, – пробормотала она, засыпая.

«Абонент временно недоступен, – сообщила Сеть. – Чтобы оставить голосовое сообщение, подумайте „один“. Чтобы связаться с дежурным оператором, подумайте „два“. Чтобы вернуться в главное меню, подумайте „три“.

«Два», – подумал я и на всякий случай нажал двойку на телефоне. В трубке заиграла Пятая симфония Бетховена.

Что за ерунда? Какой еще дежурный оператор? На мгновение мне показалось, что я случайно подключился не к Сети, а к какой-то офисной АТС на родной Земле. А потом дежурный оператор снял трубку.