Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 11

По утоптанной тропинке они дошли до сооружения; отсюда вниз вел пандус. Оказалось, что над землей видна только часть сооружения, а его гладкие стены уходят в глубокую шахту. Пандус изгибался огромной спиралью вокруг гладкой черной стены.

— Нам пришлось копать глубоко вниз, чтобы поставить его на скальное основание, — сказал Стэнли.

— Вы называете это Проектом? — спросил Красное Облако.

Он заговорил впервые. Джейсон видел, как он оскорбленно выпрямился при виде сияющего робота, и на мгновение затаил дыхание, опасаясь слов, готовых вырваться у его старого друга. Однако он промолчал, и Джейсон ощутил прилив нежности и восхищения. Красное Облако бывал в их доме, между ним и Тэтчером установились отношения дружелюбия и уважительности, однако Тэтчер был единственным роботом, которого старый вождь во что-то ставил. Но этот широко шагающий, знающий себе цену, самоуверенный щеголь… При виде его у старика, должно быть, тошнота подступила к горлу.

— Так мы его называем, сэр, — отвечал Стэнли. — Это было предварительное название, но оно закрепилось. И оно вполне годится. У нас нет других проектов.

— А его назначение? Должен же он иметь назначение? — Было очевидно, что Красное Облако в этом сильно сомневается.

— Когда мы дойдем до удобного места, — сказал робот, — я расскажу вам все, что вы пожелаете услышать. У нас здесь нет секретов.

Навстречу им по пандусу поднимались другие роботы, но они не произносили слов приветствия и не останавливались. Вот почему, подумал Джейсон, мы в течение всех прошедших столетий встречали столько спешащих неведомо куда роботов — целеустремленные, поглощенные своей задачей, они расходились по всему свету в поисках необходимых для строительства материалов.

Наконец они дошли до конца пандуса; здесь окружность сооружения была значительно меньше, чем наверху, и на дне шахты расположилось нечто вроде дома без стен — крыша на толстых колоннах, а под ней столы с креслами, шкафы для хранения документов и какие-то весьма странные механизмы. Вероятно, решил Джейсон, командный пункт и конструкторский отдел одновременно.

— Джентльмены, — сказал Стэнли, — прошу садиться. Я готов выслушать ваши вопросы и постараюсь ответить на любой из них. Могу пригласить своих помощников…

— Хватит и вас, — резко оборвал Красное Облако.

— Я думаю, — произнес Джейсон, поспешив загладить неловкость, — нет нужды затруднять кого-либо. Насколько я понимаю, ты можешь говорить от имени всех.

— Я говорил вам, — сказал робот, — что у нас нет секретов. И мы все придерживаемся единого мнения, или почти единого. Если понадобится, я смогу позвать других. Я узнал вас всех, за исключением джентльмена, который прибыл со звезд. Ваша слава вас опережает. Вождя мы знаем и восхищаемся им, хотя нам известно о враждебности, которую он и его народ питают к нам. Мы понимаем истоки этого отношения и искренне о нем сожалеем. И делали все возможное, сэр, — обратился он к Красному Облаку, — чтобы никоим образом вам себя не навязывать.

— Говоришь ты уж больно красно, — ответил старый вождь, — но я признаю: вы не стояли у нас на дороге.

— Мистера Джейсона, — продолжал робот, — мы считали большим добрым другом, и мы чрезвычайно гордились Езекией и той работой, которую он проделал.

— Если так, почему же вы ни разу нас не навестили? — спросил Джейсон.

— Мы полагали, что это не вполне прилично. Понимаете ли вы, что мы пережили, когда вдруг не стало людей, которым мы служили, когда в мгновение ока мы лишились самой цели нашего существования.

— Но у нас целое море роботов, и мы им весьма благодарны, — сказал Джейсон. — Они очень заботливы.

— Это верно, — сказал Стэнли, — но больше не нужно. Мы не хотели вас беспокоить.

— Тогда, — проговорил Джон, — вы, видимо, были бы рады узнать, что Люди могут вернуться.

— Люди! — хрипло воскликнул робот, с которого разом слетела его спокойная самоуверенность. — Люди могут вернуться?

— Они жили на других планетах, — ответил Джон. — Они установили местонахождение Земли и послали разведывательный корабль. Очень скоро он может появиться у нас.

Стэнли пытался взять себя в руки, что явно давалось ему с трудом. Но когда он наконец заговорил, он снова стал самим собой.

— Вы в этом уверены? — спросил он.

— Совершенно уверен, — сказал Джон.

— Вы спрашиваете, были ли бы мы рады? Не думаю.

— Но ты говорил…

— Это было давно. Пять тысяч лет назад. За это время кое-что должно было измениться. Вы называете нас машинами, и, полагаю, это верно. Но за пять тысяч лет даже машина может измениться. Не структурно, конечно. Но вы дали нам разум, а он может претерпевать изменения. Могут меняться точки зрения, появляться новые ценности. Когда-то мы работали для людей; в этом было наше предназначение и наша жизнь. Имея возможность выбирать, мы не стали менять этого положения. Мы получали удовлетворение от рабства; мы были созданы, чтобы получать удовлетворение, живя в рабстве. Верность была той любовью, которую мы дарили человечеству, и мы не ставим этого себе в заслугу, ибо верность была заложена в нас изначально.