Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 11

Джейсон добрался до вершины гряды; лес остался внизу, и в открывшейся перспективе он увидел грозовые тучи на западе. Они громоздились все выше и уже закрыли солнце. Джейсон зашагал чуть быстрее, чем обычно. Сегодня утром он раскрыл свою летописную книгу, она по-прежнему лежала открытой у него на столе, но он не записал в нее ни строчки. Утром еще нечего было записывать, однако теперь появилось так много нового: приход Горация Красное Облако, инопланетянин в ущелье и его странная просьба, желание Вечерней Звезды читать книги и то, что он пригласил ее пожить с ним и Мартой. Он успеет кое-что записать до обеда, а после вечернего концерта снова сядет к столу и завершит свой отчет о событиях дня.

Музыкальные деревья настраивались; один молодой побег заметно фальшивил. За домом робот-кузнец громко стучал по металлу — скорее всего, трудился над плугом. Тэтчер говорил, припомнил Джейсон, что все плужные лемеха снесены в дом, чтобы подготовить их к приходу весны и новому севу.

Открылась дверь внутреннего дворика, вышла Марта и двинулась по дорожке ему навстречу. Какая она красивая, подумал он, красивее, чем в тот далекий день, когда они поженились. Они хорошо жили вместе. В нем поднялась теплая волна благодарности за всю полноту жизни.

— Джейсон! — крикнула Марта, поспешая навстречу. — Джейсон, у нас Джон! Твой брат Джон вернулся!

Из записи в журнале от 2 сентября 2185 года:

…Я часто размышляю о том, как же случилось, что мы остались здесь. Если Людей куда-то перенесли, то вследствие какой причуды судьбы или рока сила, вызвавшая их исчезновение, не тронула тех, кто находился в доме? Монахов из монастыря, что стоит в миле от нас по дороге, забрали. Людей с сельскохозяйственной станции, которая сама по себе являлась довольно крупным поселком, забрали. Большое поселение в пяти милях выше по реке, где жили рыбаки, было опустошено. Остались мы одни.

Порой я думаю, не сыграло ли здесь роль то социальное и финансовое положение, которое моя семья занимала в течение последнего столетия. Почему-то даже эта сверхъестественная сила не коснулась нас, как не затронули (мало того, даже принесли определенную пользу) нищета, нужда и всякого рода ограничения, что были вызваны перенаселением Земли. Видимо, это социальная аксиома — в то время как многие терпят все большую нужду и лишения, немногие обретают роскошь и комфорт, питаясь за счет нищеты. Возможно, даже не желая того — но живут.

Конечно, только обращенное в прошлое сознание вины заставляет меня так думать, и я знаю, что не прав. Многие семьи, помимо нашей, так же жирели на чужой нищете, но были наказаны. Если «наказаны» — верное слово. Мы не знаем, что означало это исчезновение. Оно могло означать смерть, а могло означать перемещение в другое место или во множество других мест, и тогда это перемещение могло быть благом. Ибо в то время большинство людей покинули бы Землю без сожаления. Вся поверхность суши, часть водного пространства и вся получаемая энергия использовались лишь для того, чтобы поддерживать простое существование огромных масс людей, населявших планету. Простое существование — не пустая фраза, ибо людям едва хватало еды, чтобы прокормиться, едва хватало места, чтобы жить, едва хватало одежды, чтобы прикрыть наготу.

То, что моей семье, равно как и другим подобным семьям, было позволено сохранить за собой то относительно большое жизненное пространство, которым они располагали задолго до того, как связанные с перенаселением проблемы достигли критической остроты, только один из примеров несправедливости. То, что племя индейцев с озера Лич, тоже оставленное на Земле той сверхъестественной силой, жило на относительно большом и малонаселенном пространстве, объясняется иначе. Земли, куда столетия назад их вытеснили, по большей части были бросовыми, хотя с течением лет неумолимая сила экономической необходимости отнимала у них кусок за куском, и в недалеком будущем они оказались бы загнаны в безымянное всепланетное гетто. Впрочем, по правде говоря, они жили в гетто с самого начала.

В момент, близкий к исчезновению человечества, строительство этого дома и приобретение окружающих его земель были бы невозможны. Во-первых, не нашлось бы подобного участка, а если бы и нашелся, то такой дорогой, что даже самые богатые семьи не смогли бы купить его. Далее, некому и не из чего было бы строить дом. Мировое хозяйство было напряжено до предела, пытаясь содержать восемь миллиардов людей.