Александр Лысенко - Сумерки богов

Когда космическая пыль рассеялась, станция была только одна, ее борта были сильно потрепаны, а сбоку зияло здоровенное отверстие. От станции оторвался маленький прогулочный кораблик-яхта и полетел прямиком к крейсеру. Корабль подавал явные сигналы СОС и молил о разрешении состыковаться с крейсерским доком. Сканирование корабля показало наличие на борту органической жизни, видимо, один из заложников спасся и искал убежища от террора. Учитывая наличие такого огромного внимания от журналистов, стоило проявить невероятный героизм и доброжелательно принять его, после чего официально допросить пассажиров о том, кто стоит за бессмысленным захватом автоматической станции по хранению и переработке сырьевых природных ресурсов.

Яхта швартовалась в доке. Роботы ждали в шлюзовом отсеке и следили за тем, как кораблик, помещенный в стыковочный крепеж, едет в отведенную ему ячейку. Пара боевых андроидов с манипуляторами, которые при необходимости превращались в оружие и могли легко кидаться плазмой, стояли настороже у входа в транспортный отсек, привинчивающегося к входному люку. Все было сделано, но шлюз яхты так и не открылся. Интеллект корабля переключился на эту проблему. Судя по всему, существо внутри было ранено, а автоматика повреждена, стоило сразу оказать ему всю возможную психологическую и медицинскую помощь. В этот момент пришел тревожный сигнал от служб безопасности, все корабли, все до единого, что могли двигаться на станции, неожиданно пришли в движение. Огромные рудовозы, вылетев из доков, с длинными шлейфами контейнеров с сырьем двинулись в сторону крейсера, развивая максимальную скорость. Все это столпотворение двигалось конусом, что говорило о спланированной и кем-то управляемой атаке. Автоматические корабли, спешившие по своим делам, мимо которых проходил строй, на миг замирали, а потом присоединялись к строю. Все это можно было назвать первым в истории бунтом машин против машин.

Активировав энергетический щит, закрывший весь корпус плотным полем, крейсер пошел на вынужденный таран, выстреливая сквозь поле пучками плазмы, испаряющими корабли-бунтовщики в пыль.

Пока шел бой, основные системы были переведены на управление этим процессом и о корабле с биологической особью на борту все не то, чтобы забыли, но отложили эту проблему на потом, как маловажную в свете новых, странных событий. Тем не менее, делать этого все же не стоило, Ракушки применили уже испытанный метод. Когда открылся люк, боевые роботы, все еще стоявшие на посту, подняли руки наизготовку и, подождав некоторое время, решили проверить, что же там внутри. Как только они вошли в яхту, в мозгах у них на миллисекунду померкло, и вышли они уже совершенно счастливыми, неся в руках большой металлический ящик.

Когда в глазах перестали плавать кровавые круги, которые возникали у него, как только врата собирали, восстанавливали его тело по атомам, Сова осмотрелся. Он все еще был на своем ненаглядном корабле. Ракушка сообщила относительно неплохую весть. Система населена людьми, расположившимися на четвертой планете, и вся эта планета была покорена сектой, именующей себя не иначе как «Системой вселенского сознания». Это означало, что подход у населяющих систему людей – системный, а так же, по данным Ракушки, на планете есть крупная сеть диетических ресторанов быстрого питания. Поскольку Сова последнее время питался только похожими на сопли белками, которые синтезировала Ракушка из непонятно чего, то все, что не касалось еды, его мало заботило. Настроение тут же улучшилось.

– Все не так уж и плохо складывается, – подумалось Сове перед тем, как забыться в мечтах, полных вкусной еды, развратных и потому доступных красотках, и непроизвольно выделяющимися по этим двум поводам слюнях.

Ракушка же была не столь оптимистична и держалась настороже, она больше всех присутствующих знала об этой звездной системе и о секте, в частности. Быстренько проведя изыскания в базах данных устаревшего планетарного разума системы, она не нашла ничего, что могло бы оказаться просто научным, без всякого упоминания о деяниях божьих по этому поводу. Все изобретения, весь прогресс остановился двести семьдесят лет назад, когда к власти, волей случая, а, по мнению правителя, гожественному промыслу, пришел кандидат от третьей партии. Будучи человеком неумным, но как все неумные люди – фанатичным, он запретил все партии и вероисповедания, установив «наилучший» на свете самый «гуманный» сектантский порядок.