Илья Рясной - Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

Угроза того, что технология начнет свое победное шествие, не могла оставить равнодушными хозяев Гипнотизера. И они вынуждены были отдать приказ на активную акцию - полную зачистку тех, кто имел отношение к теме - а их насчитывалось трое человек. Среди них лжеученый, которого играл Глеб, и еще двое сибиряков, находящихся под колпаком "Малой конторы". Все просто и обкатано не раз - люди уничтожаются, оборудование размельчается в порошок, лабораторные журналы - в огонь!

"Легионеры" не ошиблись в оценке возможностей "Луддитов". Гипнотизер без труда взял под контроль телефонные переговоры с сотового телефона лже-Купченко. И ежедневно выслушивал, как готовится отправка оборудования на Москву. Наконец пришла информация, где и когда ждать "КамАЗ" с грузом и кому Купченко поручил его встречать.

Место встречи как нельзя лучше подходило для силовой акции. Конечно, как профессионала это не могло не насторожить Гипнотизера. Однако объяснение, что место это назначено из-за близости складов, вполне удовлетворило его. Он сильно ошибся. И теперь каждый его шаг добавлял новых ошибок, которые становились фатальными.

Тут в "Синдикат" впрыскивается информация о том, где и когда "легионеры" планируют захватить груз из Снежанска-11. Координаты они получили те же, что до этого и Гипнотизер.

И вот начинается эндшпиль. Задумка простая и красивая. На точку прибывает некий "КамАЗ", там же оказываются встречающие и сопровождающие лица. Боевики, которых привлекает для акции Гипнотизер, завладевают грузом и уничтожают все живое. При этом заказчик свято уверен, что это тот самый груз, который ждал сумасшедший ученый.

Боевики "Синдиката" из засады смотрят на расправу, уверенные, что это "Белый Легион" наводит социальную справедливость. А потом начинают действовать сами - захватывают груз и пленных, которых считают функционерами "Белого Легиона". Им невдомек, что бьются они всего лишь с бригадой отморозков под предводительством Кабана.

Поскольку бойцы "Синдиката" заранее готовились именно к такому развитию событий, естественно, они берут верх. В таких случаях дичь, даже которая недавно считала себя охотником, обречена.

Но и им было невдомек, что единственно, кто видит позицию на поле в целом, а не по фрагментам, это оперативники "Легиона". Настоящие оперативники, а не подставные.

Ну а затем дело техники. Имея фору во времени, средствах и информации, "легионеры" тщательно и с толком подготовили место битвы. Установили где только можно видеопередатчики, дающие изображение местности, оборудовали пункты наблюдения, огневые точки. Расставили несколько десятков мин с радиовзрывателями в местах вероятного выставления снайперов противника. И растворились на местности, используя все хитрые спецназовские способы маскировки.

Узкое место в плане - первоначальная подставка машины с ящиками, забитыми малопонятными устройствами, которые при ближайшем рассмотрении годились лишь для кружка умелые руки. Люди, которые выдвинутся на "КамАЗе" на точку встречи, обречены. Им не выжить ни при каких условиях. Вопрос возникал - кого не жалко. Естественно, подставлять своих бойцов "Белый Легион" не мог. Использовать кого-то втемную и обречь на смерть - тоже не лучший выход. Посторонние люди могут выкинуть какой-нибудь номер, который смажет всю операцию. Да и слишком серьезно в "Малой конторе" относились к этическим моментам. Это было не морализаторство и не ханжество. Четкие этические постулаты могли уберечь "Легион" от превращения из некоего подобия тайного, ордена в обычную банду.

Как решить эту проблему? После последних силовых акций в подвалах "Малой конторы" накопилось достаточно человеческого материала. Доктор закодировал пленных на простейшие действия: доставить груз, подождать и сдаться противнику при первой возможности.

Все проиграно было как по нотам. Кабан поубивал ничего не соображающих зомби. "Синдикат" уничтожил банду Кабана. А "Белый Легион" зачистил оставшихся. В плен взяли лишь двоих, которых посчитали за руководителей операции. Ими оказались техник с Феликсом.

Теперь Феликс сидел на допросе у Глеба и своей судьбой был сильно опечален. Слишком часто в подобных ситуациях он выступал в совершенно противоположной роли - он хозяин положения, а те, кто сидел напротив него, находились в его власти. И он решал - жить им или умереть. Решения принимал всегда исключительно из соображений логики, а не этики или каких-либо чувств. Чувства вредят делу. Теперь же он знал, что с ним тоже поступят по логике. И это знание усугубляло ощущение обреченности.