Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 12

Скорее всего, дерево можно увидеть далеко не с любой позиции. Как в случае с ковчегом у стен «Эвереста», который становился видимым лишь под определенным углом. Здесь, вероятно, то же самое: надо встать на определенное место и выбрать строго определенный угол зрения, прежде чем дерево проявится в синеве.

Перебрасывая ружье из одной руки в другую, он карабкался и карабкался по тропе. Достиг ворот, полупредполагая вновь встретить старика в рубище, но у ворот никого не оказалось. Надо думать, старый астронавт странствует где-нибудь по горам, беседуя со своими возлюбленными деревьями и камнями.

Коркоран протиснулся через завалы, углубился в развалины и повторил маршрут, по какому следовал вместе с Дэвидом. Дерева по-прежнему не было. Преодолевая руины, он судорожно лез вверх, к самому гребню, — и наконец-то в небе наметилась туманная дрожь. Еще шаг — и вот оно, дерево, немыслимое исполинское дерево, взмывающее в зенит. Еще один шаг — дерево стало совершенно отчетливым, а вместе с ним и винтовая лестница, закрученная вокруг ствола.

Всхлипывая от напряжения, он преодолел последний подъем бегом. Не исчезай, заклинал он дерево. Пожалуйста, стой где стоишь, не исчезай…

Оно не исчезло, напротив, с каждым шагом приобретало все большую реальность. Совершенно задохнувшись от бега в гору, он рухнул у подножия ствола и, протянув руку, коснулся коры ладонью. Кора была грубая, шероховатая, как у всякого нормального дерева, и само дерево вблизи было нормальным, не считая колоссального обхвата и несусветной высоты. А винтовая лестница была сделана из прочного металла и к тому же имела перила с внешней стороны.

Поднявшись, он шагнул к лестнице, но передумал и снова сел. Нет-нет, не торопись, сказал он себе, сперва восстанови дыхание и вообще подготовься. Положил ружье на землю, снял с плеч рюкзак. Проверил его содержимое — еда, фляга с водой, теплая куртка, одеяло, а еще веревка на случай, если восхождение затянется и придется привязать себя к лестнице на ночевку. Перепаковав рюкзак, он прислонился к стволу спиной. Не спеши, внушал он себе, не спеши, подготовься… Внизу лежали руины, а дальше виднелась долина, куда они с Дэвидом спускались, когда ходили в деревню бездельников.

Прошло четверть часа, и Коркоран все-таки взбросил рюкзак на спину, взял ружье и начал восхождение по лестнице. Подниматься оказалось совсем нетрудно: ступеньки располагались с удобными интервалами, перила были крепкие и надежные, дающие опору и ощущение безопасности.

Вниз он не глядел до той самой минуты, когда пришлось остановиться на отдых. Тогда он рискнул осмотреться и ахнул от удивления: как же высоко он, оказывается, забрался! Увидеть руины у подножия дерева можно было, только если просунуть голову меж стоек перил. С высоты руины выглядели невзрачной кучкой серых камешков, а стена вокруг города представала тонкой ломаной линией. За пределами руин лежала зеленая морщинистая мешанина холмов и нагорий — сплошная, без разрывов, если не считать редких проблесков рек и речек. Задрав голову вверх, он не видел конца пути — ствол тянулся прямо в небо, пока не пропадал в голубизне.

Коркоран полез выше. Во время следующей передышки, к еще большему своему удивлению, он выяснил, что руин не видно совсем. Окрестные холмы словно сгладились, потеряв всякие признаки склонов и обрывов. Древесный ствол стал, пожалуй, немного тоньше, хотя по-прежнему превышал в обхвате любое самое крупное дерево, известное на Земле.

Глаз свидетельствовал, что он находится на высоте не менее трех миль. Но это же невозможно — ни один атлет не одолеет такого подъема всего с двумя остановками! И не было заметно ни падения температуры, ни изменения плотности воздуха. Что — как, впрочем, и размеры дерева — не укладывалось в известные ему законы природы.

Может, стоит прекратить восхождение? Что он, в сущности, хочет доказать и что надеется найти? Однако именно связанные с деревом необъяснимые эффекты решили дело. Надо продолжать. Где-то там наверху кроется ответ на загадку. И вообще, если уж зашел так далеко, то поворачивать никак нельзя: потом до конца дней своих будешь терзаться вопросом, не упустил ли, отказавшись от начатого, единственный в жизни шанс.

Когда Коркоран прекратил спорить с собой и возобновил подъем, до заката оставалось не больше часа. Землю внизу, за исключением одного самого высокого гребня, уже накрыла мгла. Чуть позже он сообразил, что забыл ружье на ступеньке последнего привала. Но возвращаться за ним не стал, да в ружье и не было необходимости. Говоря по правде, без ружья стало гораздо легче. И он поднимался, пока солнце не село и вокруг не сгустились сумерки — не привычные голубые, а почему-то серые. Еще несколько минут, и надо останавливаться на ночлег, привязаться к лестнице веревкой, перекусить и постараться заснуть. Хотя было заведомо ясно, что заснуть как следует вряд ли удастся.