Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 12

— С удовольствием приму участие в трапезе, — сказала Инид. — Рада, что ты пригласил меня.

— Тогда последуйте за мной. Попробую их разыскать. Они где-то среди идущих, и не слишком далеко отсюда. Затем я выберу площадку для ночлега и приготовлю все для ужина. Наверное, лучше поискать место чуть впереди, чтоб они очутились неподалеку, когда безумие приостановится перед лицом ночи.

— Значит, по ночам поход прерывается?

— Ну конечно же! Они все-таки еще не полностью выжили из ума.

— Ладно, пойду с тобой, — решила Инид. — Не хочу присоединяться к процессии. Там я буду белой вороной. Лучше я составлю тебе компанию и помогу разбить лагерь.

— В помощи нет нужды, — заверил робот. — Там будут другие мои коллеги, и все мы истовые работники. Однако ваша компания доставит мне удовольствие. И поскольку мы проведем какое-то время вместе, можете называть меня Джонс.

— Счастлива узнать твое имя. Называй меня Инид.

— Я буду обращаться к вам «мисс Инид». Молодых особ женского пола обычно именуют «мисс».

— Спасибо тебе, Джонс…

На протяжении разговора они понемногу поднимались в гору и теперь оказались совсем близко от процессии. Инид увидела, что люди следуют по бегущей вдоль гребня едва заметной тропе, вероятно используемой не часто, — разве что одинокие странники хаживали по ней иногда, торопясь найти укрытие до наступления ночи. Ныне тропа стала торной дорогой, забитой людьми в обе стороны до самого горизонта. Кое-где строй разрывался, но разрывы не были очень броскими, и создавалось ощущение, что это единая грандиозная процессия.

И каждый участник процессии шел сам по себе, будто в полном одиночестве, обращая на идущих рядом в лучшем случае формальное внимание. Головы подняты высоко и уверенно, глаза уставлены в одну точку — скорее вперед, чем вверх, — словно им вот-вот, в любую минуту может открыться некое зрелище, заведомо прекрасное, которое ни при каких обстоятельствах не вызовет разочарования. Люди были исполнены тихого ожидания, сдержанного экстаза, хотя, уточнила для себя Инид, это не имело ничего общего с молитвенным, религиозным экстазом. Первая ее догадка, что это религиозная церемония, была, вне сомнения, ошибочной.

Детей в процессии не было. Были подростки, были люди среднего возраста, были пожилые и совсем старые, опирающиеся на трости и посохи и даже ковыляющие на костылях. И вместе с ними бежала, прыгала, вышагивала, семенила, ползла вереница инопланетян — их было меньше, чем людей, но вполне достаточно, чтобы произвести впечатление на стороннего наблюдателя.

Одно из созданий, смахивающее на привидение, то плыло на уровне процессии, покачиваясь вверх-вниз, то взмывало высоко над нею, и непрерывно меняло облик. Другое, трехногое, вышагивало как на ходулях, при этом тело его не имело никаких характерных черт и если напоминало что-то, то простую коробку. Было существо, совмещающее в себе ползуна и катуна оно то скользило под ногами идущих, извиваясь змеей, то скручивалось в шар, движущийся спокойно и мягко. Была, наконец, голова без туловища — голова, а на ней рот и единственный глаз, и голова беспрерывно сновала туда-сюда, будто не ведала, куда путь держать. Были и всякие другие чудища, всех не перечислить.

Люди не обращали на инопланетян ни малейшего внимания, словно те ничем не отличались от обычных людей. И инопланетяне, в свою очередь, как бы не замечали людей, — казалось, они знают этих людей давным-давно и давно поняли, что в них нет ничего интересного. У Инид создалось впечатление, что все они, и люди и инопланетяне, чего-то ждут, но не какого-то единого для всех знамения, а каждый своего персонального откровения.

Она вспомнила про робота Джонса и принялась озираться, но Джонс как сквозь землю провалился. Роботов вокруг было множество, причем почти все они предпочитали не вклиниваться в процессию, не смешиваться с людьми и пришельцами, а держаться особняком. Их было много, а вот Джонса она, как ни высматривала, не видела. Мелькнула мысль, что он собирался пройти вперед, и, если поспешить, его еще можно догнать. Инид была голодна, и перспектива горячей свинины со свежим хлебом, обещанная Джонсом, звучала очень заманчиво. Какой же глупостью с ее стороны было позволить ему потеряться!..

Она пустилась бегом вдоль процессии, но буквально через несколько шагов остановилась. Она же не заметила, в каком направлении он пошел, и, бросившись вдогонку, может на деле не приближаться к нему, а отдаляться. И тут над самым ее ухом раздался голос — гнусавый, явно не человеческий, хоть и употребляющий человеческие слова: