Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

– Не думаю, что я имею моральное право отбирать Алису у Киры, – вздохнул я. – Мать есть мать. И Кира никогда не была плохой матерью. А еще Алиса очень на нее похожа. У Алисы ведь чрезвычайно развитая интуиция. Да, она мыслит не структурированно, как я, она мыслит как Кира, как художник.

– …а на Блуке воспитанием потомства занимаются исключительно носители игрек-хромосомы, – продолжал Громозека. – После того как маленький блуканец появляется на свет, заботу о нем берет на себя один из мужей альфа-самки. И можно найти массу других примеров и аналогий. Я путешествую, я много повидал! Ты имеешь столько же прав на Алису, сколько их имеет Кира! Так что не раскисай, я сейчас же брошу экспедицию, брошу студентов, прилечу к тебе, и мы вместе что-нибудь решим.

– Ребята, по-моему, это верх эгоизма: пытаться разлучить ребенка с матерью только на том основании, что я привык видеть Алису рядом с собой. – Я пригубил вина, не заметив его вкуса. – Боюсь, что в таком случае мы с Кирой станем врагами и еще я постоянно буду чувствовать себя виноватым.

– Ладно, – буркнул Зеленый. – Вижу, ты намерен сдаться без боя. И я, если честно, этому рад. Зачем тратить время и силы, все равно – толку никакого, только здоровье надорвешь. Отключусь, с твоего позволения. У меня два генератора на верстаке: роторы искрят, сальники горят, – на таком железе «Пегас» никогда не взлетит.

– Эх, рвануть бы в другую галактику, – я потянулся, кресло подо мной заскрипело. – Подальше от этой дилеммы.

– О-о, – протянул Зеленый. – Профессор, настоящие проблемы у тебя впереди, пока ты только одним глазком взглянул на ад через замочную скважину. Если честно, не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда начнется долгая московская зима и все сожаления встанут перед тобой стеной. Смотри, не расшиби об нее лоб! – сказав это, он повесил трубку.

Громозека всхлипнул. Теперь, когда дымовая завеса между моим другом и камерой видеофона поредела, стало видно, что Громозека плачет.

– Камни стираются в пыль, луны отдаляются от планет, звезды стареют и взрываются, галактики ускоряются, дети растут, семьи рушатся. Угораздило нас родиться в самой нестабильной из всех Вселенных!.. – он аккуратно утер глаза кончиком щупальца и попросил жалобно: – Побудь на проводе, а я раздобуду в аптеке валерьянку.

Он действительно вернулся быстро. Его щупальце обвивало наполненную до краев литровую банку.

– Селезнев, – Громозека чокнулся с камерой видеофона. – А ты спроси Алису, и поступи так, как она скажет. В намечающемся противостоянии дочь – твой главный союзник!

Я нашел Алису на крыше. Она сидела на парапете, свесив ноги. Глядела на закат, который отражался в зеркальной облицовке многоэтажек. Неподалеку кружил милицейский флаер, патрульных поведение подростка, болтающего ножками на высоте, настораживало, но приближаться они не рисковали: а вдруг испугается и спрыгнет?

Было довольно холодно, поэтому я захватил для дочери ее кожаную куртку. Уселся рядом с ней, снял на всякий случай очки, чтоб они не сорвались с носа и не брякнулись на асфальт, пролетев метров двести. Помахал милиционерам, мол, все в порядке, отправляйтесь ловить*censored*ганов.

Алиса не стала надевать куртку, положила ее на колени.

– Привыкаю к холоду, – буркнула она и отвернулась.

– Совсем не нужно идти на такие жертвы… Давай я еще раз переговорю с твоей мамой… – начал было я, осознавая, что польза от этих неловких фраз равна нулю. Алиса, кстати, понимала это так же отчетливо, как и я. Ее было не провести.

– Я не хочу на Титан, папа, – Алиса ударила ладонью по парапету. – Там жуткий мороз, и в школу нужно ходить в асбестовом скафандре, иначе превратишься в ледяную статую. Там солнце размером с ноготь на мизинце. Там все провоняло сырой нефтью и аммиаком.

– Да, не самое приветливое место в Солнечной системе, – не стал спорить я.

– Я не могу сказать, что не скучаю по маме, – сказала Алиса. – Наверное, мне ее не хватает даже больше, чем я позволяю себе показывать. Это ведь моя мама.

Я приобнял Алису за плечи.

– Только она же упрямая, как я, – сказала Алиса, глядя перед собой. – Она – борец и всегда добивается своего. Пап, я ведь не хочу, чтобы она тебя затаскала по судам.

– Ну что ты навыдумывала… Какие суды…

– И знаешь еще что? – на ее ресницах заблестели слезы, отражая закатный багрянец. – Космические пираты пугали меня меньше, чем то, что происходит сейчас. Этот вечерний воздух… – она глубоко вздохнула. – Этот привычный пейзаж… Как будто декорации, за которыми прячется что-то исключительно злое. Похоже, это мое самое страшное приключение. Я ощущаю, что выхода нет, и эта предопределенность меня выводит из себя!