Майкл Гир - Артефакт

Конни рывком повернула голову и впилась взглядом в лицо старика:

— Ничего?

— Когда придет время, вы сами расскажете ему о целях экспедиции. А пока об истинном положении дел знают только три человека. Мой друг Дарт Петран знает о мумии чужака, но об остальном имеет лишь самые расплывчатые представления. Поймите меня правильно. Я доверяю Солу. Но он находится в уязвимом положении. Если он окажется во власти наших противников, их психологи вытянут из него все до конца, как бы он тому ни противился. Вы с отцом тоже не застрахованы от подобной угрозы, но нам придется рискнуть, разумеется, предприняв необходимые меры предосторожности. Однако в данный момент мне не хотелось бы расширять круг посвященных.

— В который входит и Пальмир.

— Если мне удастся осуществить свой план, вы отправитесь в путь до того, как Пальмир успеет что-либо предпринять. Чем раньше начнется экспедиция, тем лучше. Я предлагаю вылететь на Арктур в самое ближайшее время. Вдобавок, у меня есть мысли относительно того, как ввести в заблуждение наших противников. К сожалению, любой отвлекающий маневр рано или поздно разоблачает сам себя, поэтому именно время становится решающим фактором успеха.

— Вы думаете, Карраско согласится с такими условиями?

Крааль моргнул и дружески потрепал Конни по руке.

— Нет, конечно. Сол будет следовать приказам до тех пор, пока за ним не отправятся в погоню. — Он откинул голову назад, рассеянно вглядываясь в темноту. — И уж тогда, не сомневаюсь, его не остановят даже мои личные распоряжения. Он будет думать только о корабле и экипаже.

— Вы предоставите нам эскорт?

— Это нежелательно — во всяком случае, посылать корабли с Фронтира я не стану. Надеюсь, вы понимаете, что за каждым судном Братства, находящимся в пространстве Конфедерации, установлен неусыпный надзор. Отправь я с вами флот — и любые меры маскировки окажутся бесполезными. Противник получит явное указание на то, что мы что-то задумали. Однако это не помешает мне чуть-чуть скорректировать полетные задания своих кораблей. А пока вы можете рассчитывать только на флот своего отца. Что скажете?

Конни задумалась, теребя пальцами прядь золотистых волос.

— Я уловила вашу мысль. Что ж, я согласна. Один корабль, молниеносный прыжок туда и обратно. Мы без особых хлопот доставляем артефакт на Фронтир и избегаем политического скандала. Дело сделано. Кому придет в голову, что мы могли поручить столь важное задание одному-единственному кораблю?

— Вдобавок, только что сошедшему со стапелей — кораблю, которым управляют желторотые юнцы.

— Желторотые юнцы?

— Видите ли, я собираюсь назначить старшими помощниками выпускников Академии. — Крааль пожал плечами. — Осторожность не бывает излишней, а мы обязаны упредить Пальмира, если у него развяжется язык.

— Если… — Конни покачала головой. — Слишком много «если».

Поднявшись с мягкого ложа, воспроизводившего каждый изгиб его тела, Соломон Карраско выбрался из ячейки медицинского комплекса. С поднятой крышкой ячейка напоминала раковину плотоядного моллюска, подстерегающего добычу.

Встав на ноги, Соломон сделал несколько шагов и остановился в центре комнаты, вытянув перед собой руки. В тусклом свете он внимательно рассмотрел свои пальцы и медленно пошевелил ими, наслаждаясь вновь обретенной властью над суставами и мышцами, с изумлением разглядывая теплую плоть и сухожилия, проступавшие из-под кожи. По предплечьям тут же пробежала волна судороги, раздражая и пугая его. Охваченный смешанными чувствами, он бросил взгляд на громоздкую машину, стоявшую рядом.

«Я вижу. Ко мне вернулись ощущения. Это настоящее чудо, о Великий Архитектор Вселенной! Вновь видеть свет, видеть все, что тебя окружает, — бесценная награда человеку, который был обречен на жизнь в непроглядном мраке».

Соломон судорожно сглотнул, наслаждаясь ощущениями безукоризненно действующего организма. Он благоговейно провел правой ладонью по левой руке, а затем наоборот, лаская пальцами гладкую кожу.

— Как вам нравятся руки? — негромко спросили из темноты за его спиной.

— Вы читали распечатку с результатами обследования и отлично знаете, в каком они состоянии. — Сол говорил уверенным звучным голосом человека, привыкшего повелевать, однако в его словах угадывались отчаяние и боль.

— Никакая распечатка не скажет мне о том, что творится у вас в голове, Сол.

Губы Соломона кривились в насмешливой улыбке.