Владимир Березин - Последний мамонт

Лекции дьявола были бесплатными, лишь в конце он заметил, что в качестве вознаграждения за второе полугодие — когда будут раскрыты еще более замечательные тайны путешествий — он возьмет душу и тело одного из смертных, на кого падет жребий. Жребий пал на молодого Синюхаева, который, не смущаясь, вышел из классов последним, а когда дьявол потянулся к нему, сказал: «Вы обознались, тот ученик идет за мною». Нечистый схватил тень Синюхаева и исчез, а остроумный гардемарин отправился от Москвы посевернее и повосточнее и много лет после этого странствовал по Северу на благо России и расширения её границ.

На высокой сопке над бухтой была, по преданию, зарыта голова майора Прилуцкого. Майор был убит в сражении с великим северным народом двести лет назад, но о нём до сих пор рассказывали сказки в чумах.

Майор был воплощением зла для северного народа — потому что это был человек с запада, пришедший уничтожать непокорных.

В сказках он носил разные имена, но суть его оставалась одна — чёрный ужас войны.

В октябре они проводили караван.

Еськов в первый раз видел это — как, гудя, уходит последний корабль, а люди молча смотрят ему вслед. В толпе пили, передавая друг другу бутылки с женатым и неженатым спиртом. Папиросы сыпали на ветру искры, и эти искры летели, оставляя косые красные дуги в темноте.

А потом пришёл месяц декабрь, чёрный месяц.

Еськов выходил к океану и смотрел, как переливаются в небе разноцветные полосы.

Чёрный, чёрный месяц декабрь похож на одеяло, надвинутое мальчиком на голову.

Потому как придёт месяц декабрь, так меняется верхний мир, что чашей покрывает мир средний. А мир средний, что зовётся Ырт, становится совсем чёрным, и всё оттого, что солнце зацепилось за его край.

Эти дни странные, жди беды, когда развернёт над миром, что называется Ырт, своё одеяло младший бог, а по-нашему, ангел верхнего мира. Одеяло это складчатое, в блёстках и полосах. Если оно появляется на небе, то, значит, сон ангела верхнего мира беспокоен. Беззвучно ворочается ангел на краю верхнего мира, беззвучно шевелится его одеяло, и знак это недобрый, потому что мучают ангела люди, что ведут себя неверно. Лишают своими делами они ангела покойного сна, как блохи — собаку.

Ведь все люди, что живут на свете в мире Ырт, просто снятся ангелу наверху, и как начнут люди убивать и мучить друг друга сверх обычного, так сон ангела портится. А уж если он проснётся, то зальёт мир Ырт смертный холод и остановится время.

Встанет время навсегда, и замрут люди, кто как стоял. А ангел подоткнёт одеяло и снова заснёт — сном спокойным и пустым, будто большая плоская льдина.

Только не будет в этом сне никого, кроме большой рыбы, что живёт в океане и неподвластна ангелу верхнего мира.

Но пока спит ангел верхнего мира, пока он на своём месте, каждый год он ногой задевает солнце, что зацепилось за край его чёрного звёздного дома.

В крайние дни декабря сонный ангел задевает ногой солнце.

И только поэтому оно начинает всплывать в чёрной воде верхнего мира.

Певек, январь 1951

69°42′00″ с. ш. 170°19′00″ в. д.

Еськов поселился с авиационным человеком Григорьевым. В принципе, можно было поселиться и одному, даже холостым геологам это как-то удавалось. Но все предпочитали общение одиночеству.

Еськов внимательно всмотрелся в своего будущего напарника. Григорьев был человек немолодой, годившийся ему в отцы, хотя всякое у людей в жизни бывает в этих местах.

Да и век такой, неспокойный.

Еськов уже познакомился со всеми сверстниками в управлении, и один из них, Олег, открыл тайну.

— Ты только его не дёргай, Кирилл. Он лётчик классный, только сбили его, да он в плен попал. На две недели, но это уж было всё равно. С тех пор у него всё как-то не заладилось, вот не заладилось — и всё.

Григорьев оказался молчуном, и Еськова это очень устраивало.

Да и в остальном сосед оказался идеальный.

— Слушай, — спросил он Олега. — А что он не при аэродроме-то живёт?

— Ему там тяжело. Он при штабе ледовой проводки служит.

Понемногу Еськов понял, как ему повезло. Это было то, что называется сто тысяч по трамвайному билету, и это не он согласился жить с каким-то чудаком, а этот чудак, словно колдун, выбрал его.

Был Григорьев человеком могущественным, причём он просто просил одних людей за других, и те никогда не отказывались помочь.