Дэвид Герролд - Ярость мщения

Нет.

Мы гнали от себя даже мысли об этом.

Вернулся Фальстаф с урчащим животом, и мы разрешили червю съесть нескольких рокеров. В ближайшие дни его газы, вероятно, будут просто невыносимыми.

Деландро, Джесси и все остальные, включая Орри и Орсона, вернулись после полуночи, совершенно измотанные.

Они терпеливо выслушали Валери и меня.

А потом Джейсон взорвался.

Он пришел в ярость, узнав, что мы вернули всех из аварийных укрытий.

– Ты тупой проклятый дурак! Для чего я рассредоточивал лагерь? Чтобы мы не подставляли себя, как скотину под нож! Как по-твоему, что произошло бы, если бы сюда заявились остальные рокеры?

– Остальные?

Джейсон кивнул.

У меня свело желудок. Сердце оборвалось.

– В банде больше ста человек. Сюда пришли три десятка самых отъявленных головорезов; остальные ждали ниже по течению Литл-Крик и собирались появиться ближе к вечеру. Им был нужен этот лагерь.

– Был? В прошедшем времени? Джейсон отвернулся, покачав головой.

– Это была отвратительная, грязная работа, Джим. Тебе не захочется узнать подробности. Их слишком много. Мы не могли взять гостей.

Джесси добавила: – Там было пятьдесят женщин и детей и двадцать солдат. Мы уложили всех. Сначала солдат, потом остальных. Они нас вынудили. Такие не сдаются.

– Если бы нас постигла неудача, – сказал Джейсон, – ты имел бы все Племя в одном месте и абсолютно беззащитным. – В его голосе слышалась настоящая злоба.

Меня как будто предали.

– Значит, вы не доверяли мне, иначе сообщили бы о своем плане?

– Я не отстранил тебя, – возразил Джейсон, – просто поставил на нужное место и поручил нужную работу.

– Ага, задвинули в дальний угол, чтобы я чего-нибудь не натворил, – вскипел я. – Вы должны благодарить меня, глупец. Я спас людям жизнь. Я поступил правильно.

– Ты нарушил инструкции, Джим. А я надеялся, что ты их выполнишь. На этом строился мой план.

Мы стояли в центре круга, но меня это мало волновало.

– Джейсон, когда я служил в Спецсилах, не было случая, чтобы кто-то отдал мне приказ, а я не мог спросить, что за ним кроется. Это было законом. Там я не слепо следовал приказам, а сознательно брал на себя ответственность за результат. Чувствуете разницу? Так чего же вы сейчас требуете от меня: слепо исполнять приказы или брать на себя ответственность?

– Брось этот жаргон, Джим! Я сам придумал его! – Он перевел дыхание. – Конечно, я жду от тебя ответственности. Но ты не понимаешь, что натворил. Ты подвергал людей смертельной опасности. За это ты тоже готов взять на себя ответственность?

Я швырнул винтовку ему под ноги и пошел прочь. Франкенштейн схватил меня за руку и развернул лицом к Джейсону.

– Следовало уйти отсюда, когда была такая возможность, – сказал я. – А я думал, что являюсь частицей Племени.

Лицо Джейсона вдруг изменилось.

– Джим, – прошептал он. – Ты никогда не просил.

– Я думал, это очевидно.

– Но ты должен был попросить. Таково правило. Взгляд голубых глаз Джейсона был невероятно терпеливым.

Я не знал, что ответить.

– Гости не несут ответственности, Джим. Они – гости. За все отвечают хозяева. Это действительно то, чего ты хочешь? Ты этого требуешь? Стать хозяином? Если этого, то ответ будет «да». Мы все ждали, когда ты попросишь об этом.

Он требовал ответа.

Я вздохнул, посмотрел себе под ноги, на винтовку, сердито стряхнул с плеча лапу Франкенштейна. Я идиот. Джейсон прав. Я нарушил приказ и не желал нести за это ответственность. И хотел, чтобы ко мне относились с любовью и уважением. Да, я хотел быть равноправным партнером.

Просто я боялся попросить об этом.

– Но почему? – спросил Джейсон. – Почему ты не просил?

– Потому что… – Я снова посмотрел на него. – Я боялся, что вы скажете «нет».

– О, бедный дурачок. Кто обидел тебя так сильно, что ты бредешь по жизни, не веря в свое право на любовь?

Он шагнул ко мне, обнял меня большими добрыми руками и прижал к себе так сильно, как только мог.

Джесси обхватила нас обоих, за нею Франкенштейн и все остальные.

– Джим, – сказал он, взяв мое лицо в свои руки. – Оглянись кругом; наш ответ всегда – да. Мы не отвергаем никого. Мы любим тебя. Любим за твою храбрость, твою силу и те правильные поступки, которые ты совершил сегодня. Мы любим тебя даже за то, что ты сделал неправильно, ибо знаем, почему ты это сделал. Ты неравнодушен. Я знаю, ты понимаешь меня. Вижу, по твоим щекам бегут слезы.

– Джейсон, – едва выдавил я.

– Да, Джим?