Дэвид Герролд - День проклятья

Дьюку и мне всегда доставалась отменная работа: теперь мы должны поймать целую семью хторран живьем!

В. Как хторране называют людей, с которыми они занимались любовью?

О. Жратва.

Вертушка с зубодробительным грохотом плюхнулась на землю. В то же мгновение ее задний люк распахнулся и оттуда с металлическим лязгом вывалился трап.

Казалось, корабль распадается на куски. Первый вездеход уже соскочил с аппарели на спекшийся глинозем Висконсина. Вплотную за ним по трапу загромыхали роллагоны, а следом остальные машины конвоя.

Головной джип моментально развернулся на север; из-под колес брызнули фонтаны сухой земли и потянулось густое облако пыли, которое, впрочем, быстро исчезло – дул сильный ветер. Условия не из лучших.

Оставшиеся семь машин тоже взяли курс на север, растянувшись по прерии неровной линией. Мы с Дью-ком ехали в командном роллагоне – самой большой из машин. Он напоминал десантную баржу с конечностями как у сороконожки и колесами. Кроме нас и водителя в нем разместились два техника и десант: пришел их черед действовать.

А мы с Дьюком должны были сидеть смирно и помалкивать, пока нас не доставят к цели.

Мы располагали целым набором тактических приборов слежения. Наше передвижение отслеживалось на обзорной карте и на радаре, прочесывающем местность. Кроме этого, у нас был гироскоп с дисплеем для счисления пройденного пути и постоянная связь со следящим спутником. В двух километрах от цели Дьюк остановил роллагон и выслал боевые машины вперед на рубеж готовности «лямбда». А я запустил скайбол – управляемый зонд воздушного наблюдения, – чтобы в последний раз осмотреться, прежде чем двигаться дальше.

Изображение на экране опрокинулось и с вызывающей тошноту скоростью ринулось вниз, к земле, это взлетающий скайбол, словно поскользнувшись, завис в воздухе.

При сильном ветре он почти неуправляем, тем не менее через секунду изображение восстановилось и плавно заскользило по экрану.

Гнездо появилось неожиданно – приземистый коричневый купол со слегка выступающим круглым входом.

– Классика, – констатировал я. – Видишь красный налет на поверхности?

Дьюк раздраженно буркнул:

– Учи ученого.

Я кивнул и застучал по клавиатуре, опуская скайбол. Изображение медленно плыло по экрану – зонд кружил над гнездом. Я нажал на клавишу инфракрасного локатора.

Картинка окрасилась. Холодные места должны были стать голубыми, горячие – покраснеть, умеренно теплые – приобрести желтый цвет. Однако почти весь экран стал оранжевым. Пришлось уменьшить чувствительность – теперь он засветился зеленовато-желтым. Тусклый оранжевый след вел к куполу. Или – от него. След по меньшей мере часовой давности.

Я оглянулся на Дьюка. Его лицо было непроницаемо.

– Просмотри внутренность купола, – приказал он.

Мы знали, что у активного червя температура тела повышается. Но в самое жаркое время суток они впадали в оцепенение, и температура могла снизиться почти на десять градусов. Вот почему ранние модели передвижных детекторов не обнаруживали червей – для приборов они были слишком холодными.

Теперь мы поумнели.

В жару черви зарывались глубоко в почву и охлаждались. Ради того, чтобы выяснить это, погибло много людей.

Тем временем скайбол снизился, купол заполнил экран. Я нажал на клавишу сонара, и на инфракрасную картинку наложился ультразвуковой диапазон. Все верно, что-то внутри там сконцентрировалось – темно-голубая масса, переливающаяся различными оттенками. На сей раз черви закопались глубоко.

На экране вспыхнула надпись: «Четыре тонны в метрической системе мер».

– Солидная семейка, – заметил Дьюк. – Сможем их взять?

Меня это тоже беспокоило.

– Денвер ручается за качество газа. Его должно хватить, но впритык, – сообщил я.

– Ну и что будем делать?

– Я бы скомандовал: «Вперед».

– Присоединяюсь. – Он включил микрофон. – Всем подразделениям! Вперед.

Повторяю: вперед. Занять исходную позицию. Все. – Он наклонился и легонько похлопал нашего водителя. – Поехали!

Огромный роллагон заполз на пригорок и покатился по отлогому склону.

Я поднял скайбол повыше и задал программу сканирования с постоянной круговой траектории. Если в гнезде внезапно повысится температура, то сигнал тревоги сработает незамедлительно. У нас будет от десяти до пятидесяти секунд в зависимости от состояния червей. Я проверил наушники и микрофон. Наступил самый опасный этап операции – около гнезда спрятаться некуда.