Фрэнк Герберт - Ящик Пандоры

– Разум! – Оукс вложил в это слово все презрение, какое только мог из себя выжать. Тот проклятый отчет о взаимосвязи келпа и дирижабликов! Льюис должен был перекрыть доступ к нему! Или опять в их планы вмешивается корабль?

– Сознательная регуляция, – пояснил Томас.

– Или адаптивная эволюция на протяжении многих эпох.

Томас покачал головой. Была и третья возможность, но упоминать о ней при Оуксе он не хотел. Что, если Корабль создал эту планету такой, какой нашли ее пришельцы? Но зачем это могло ему понадобиться?

Оукс решил, что для этой встречи достаточно. Жест сделан. Все видели, как он заинтересован. Охрана ждет у люка. Разболтают непременно. Потери слишком велики, и кэп лично взялся за расследование. Пора сворачивать проект.

Он расслабился. Все идет по плану.

«Он отпустит нас без борьбы, – подумал Томас. – Ладно же, Корабль. Я загляну в один из твоих тайников. Если ты сотворил эту планету, чтобы научить нас богоТворить, то разгадка должна таиться в море».

– Когда вернетесь, я потребую от вас полного отчета, – предупредил Оукс. – Ваши данные могут помочь нам развить марикультуру. – И он ушел, нарочито громко бормоча себе под нос: – Разумные водоросли, надо же!

Выходя из ангара, Оукс подумал, что это было лучшее его представление. И все зафиксировано сенсорами, все записано и сохранено. Когда случится… то, что запланировал Льюис, отрывки записи сработают в его пользу.

«Все видели, как я тревожился?»

Томас глядел в спину Оуксу из открытого люка, пока тот не скрылся в сумерках, потом нырнул обратно, чтобы в последний раз проверить механизмы капсулы. Может, Оукс что-нибудь испортил? Нет, все вроде в порядке. Он глянул на командирское кресло, потом на соседнее, слева, где сядет Ваэла. Погладил обивку.

«Старый я дурак. Но что мне было делать? Тратить драгоценное время на нелепый флирт? А если бы она отказала? Что тогда, старый глупец?

Старый!»

Кто, кроме Корабля, подозревает, насколько он стар? Он – оригинал. Пусть клон, двойник и все равно – оригинал. Никто из живущих не мог сравниться с ним по возрасту.

Так сказал Корабль.

– Ты не веришь Мне, мой бес?

Ответ прервал поток мыслей Томаса, как всплеск помех. Он отозвался вслух, как часто делал, отвечая Кораблю без свидетелей. И пусть те, кто видел, считают его безумцем.

– Не все ли Тебе равно, верю ли я?

– Мне не все равно.

– Тогда я имею преимущество перед Тобой.

– Ты сожалеешь, что согласился сыграть со Мной?

– Я свое слово держу.

– И ты дал слово Мне.

Томас знал, что не имеет значения, вслух он отвечает Кораблю или про себя, но удержать слова на языке у него не было сил:

– Дал слово Богу или Сатане?

– И кто может ответить на твой вопрос?

– Может быть, Ты – Сатана, а я – Бог.

– Уже близко, мой Фома неверующий!

– Близко к чему?

– Это ты Мне скажи!

Как обычно, разговор не привел ни к чему – только лишний раз показал, кто здесь хозяин, а кто – слуга. Томас со вздохом опустился в командирское кресло и принялся проверять индикаторы на пульте – больше чтобы отвлечься, чем по необходимости. Оукс явился сюда не ради саботажа. Он играл роль в каком-то спектакле.

– Мой бес?

Значит, Корабль еще не закончил с ним.

– Да, Корабль?

– Ты должен кое-что узнать.

Сердце заколотилось в груди. Корабль редко делился информацией по своей воле; это должно было быть нечто важное.

– Что?

– Помнишь Хали Экель?

Знакомое имя… да, он наткнулся на него в досье Паниля, которое собрала Ваэла.

– Подружка Паниля, медтехник. А что?

– Я показал ей долю основного человеческого прошлого.

– Повтор? Но Ты сказал…

– Долю, а не повтор, мой бес. Пойми различие. Когда нужно преподать кому-то урок, ты не станешь показывать всю учебную запись, можно обойтись только определенным участком, долей.

– И я сейчас живу в такой доле времени?

– Нет. Это оригинальная пьеса, прямое продолжение.

– Зачем Ты мне это объясняешь? Что Тебе нужно?

– Потому что ты учился на капеллана. Тебе важно знать, что испытала Хали. Я показал ей случай с Иисусом.

Во рту у Томаса пересохло.

– Лобное место? – переспросил он, чуть помедлив. – Зачем?

– Ее жизнь была слишком банальна. Она должна узнать, как далеко может зайти священное насилие. Да и тебе не мешало бы напомнить.

Томас представил себе выросшую на борту девушку, столкнувшуюся внезапно с ужасом распятия. Гнев вскипел в нем, и Томас дал ему выход.

– Ты вмешался в игру, верно?!