Фрэнк Герберт - Ящик Пандоры

Трактат «Санхедрин»,

из корабельных архивов.

Сердце Моргана Оукса колотилось слишком быстро. Зеленый комб промок от пота. Болели ноги. И все же он брел, удаляясь от Редута.

«Легата, как ты могла?»

Когда силы оставили его, он повалился на песок и только теперь осмелился оглянуться. Никто его не преследовал.

«Они могли меня убить!»

Прожженное толпою отверстие в паутинном пологе окаймляла полоса сажи, и Оукс не сводил взгляда с этой дыры. Каждый вздох отзывался в груди болью. Он не сразу осознал, что в мире есть звуки помимо его дыхания. Дальним громам отзывалась сама земля. «Волны!»

Он глянул в сторону моря. Линия прибоя поднялась невиданно высоко. До самого горизонта простирался белопенный простор. Огромные валы разбивались о берег там, где было раньше посадочное поле. На глазах у Оукса здоровенный кусок равнины соскользнул в море, оторвав половину ангара для челноков.

Оукс кое-как поднялся на ноги. В белой пене мелькало что-то черное – скалы! Волны легко подбрасывали валуны в человеческий рост. Покуда он смотрел, в пучину соскользнул сад – его драгоценный сад.

Среди брызг летали пронзительные крики, словно вопли почти забытых чаек. Оукс огляделся. «Дирижаблики?» Сгинули. Ни один оранжевый мешок не танцевал на ветру, не парил над черными утесами.

А крики не стихали.

И только тогда Морган Оукс повернулся в сторону скального гребня, откуда Томас вывел свою армию. «Тела!» Под жаркими лучами обоих солнц валялись, подергиваясь, изувеченные тела. Среди раненых медленно проходили фигуры с носилками, собирая их по одному и оттаскивая к подножию утесов.

Оукс снова обернулся к Редуту – нет, там ждет верная смерть. Глянул на поле боя – и только теперь заметил демонов. Его передернуло. Твари сидели широким полукругом, недвижно взирая на поле брани. А среди них одиноко стоял человек в белых одеждах. Оукс узнал его – это был Керро Паниль.

И эти крики! Стоны раненых, умирающих!

Оукс двинулся к поджидавшему его Панилю. «Какая мне теперь разница? Ну пошли против меня своих бесов… рифмоплет!»

Путь его пролегал по краю кровавого поля, среди обезображенных тел. Оукс наступил на оторванную руку, и та в последней судороге вцепилась ему в ногу. Бывший босс отскочил, точно заяц. Ему хотелось бегом бежать в Редут, к Легате. Но ноги не слушались. Он мог только ковылять к возвышающемуся над толпой демонов Панилю.

«Почему они не движутся?»

Он остановился в нескольких шагах от поэта.

– Ты. – Оукс сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос.

– Я.

Голос поэта доносился через вживленный под кожу Оукса передатчик, губы же не двигались.

– Тебе конец, Оукс.

– Ты! Ты все погубил! Это из-за тебя мы с Льюисом…

– Ничто не погибло, Оукс. Жизнь только начинается.

Паниль не разжимал губ, но голос продолжал звучать.

– Ты молчишь… но я тебя слышу.

– Это дар Авааты.

– Авааты?

– Дирижаблики и келп едины: они – Аваата.

– Значит, планета все же победила нас.

– Не планета. И не Легата.

– Тогда корабль. Наконец-то он загнал меня в угол!

– И не Корабль.

– Льюис! Это он виноват. Он и Легата.

На глаза Оуксу навернулись слезы. «Льюис и Легата». Он не мог встретиться взглядом с Панилем. «Льюис и Легата!» Одинокий плоскокрыл отполз от поэта, вскарабкался Оуксу на башмак и заснул, примостив шипастую башку на застежке. Оукс в ужасе взирал на тварь, не в силах даже пошевельнуться.

– Скажи мне, – вскрикнул он в отчаянии, – кто же виноват?!

– Ты сам знаешь, кто.

Из глотки Оукса вырвался вопль:

– Не-е-ет!

– Ты виноват, Морган. Ты и Томас.

– Это не я!

Паниль только глянул на него грустно.

– Тогда прикажи своим демонам убить меня! – бросил Оукс ему в лицо.

– Они не мои демоны.

– Тогда почему они не нападают?

– Потому что я показываю им мир, который иные назвали бы иллюзорным. Любое существо нападает не на то, что видит, а на то, что, как ему кажется, оно видит.

Оукс в ужасе воззрился на Паниля.

«Миражи? Этот стихоплет может отвести мне глаза как захочет?»

– Это корабль научил тебя!

– Меня научила Аваата.

– И твоей Аваате конец… – Оукс понял, что у него начинается истерика. – Всем им конец!

– Но прежде она научила нас входить в мир инореальности. И Аваата живет в нас.

Оукс не мог отвести взгляда от смертоносного плоскокрыла на своем ботинке.

– Что эта тварь видит? – спросил он, тыкая в демона трясущимся пальцем.

– Что-нибудь знакомое.