Фрэнк Герберт - Дюна

— С сестрой?! — барон повернулся к императору. — Я вас не понимаю.

— Я тоже иногда ошибаюсь «из-за излишней осторожности», — буркнул император. — Мне сообщили, что ваши необитаемые районы хранят следы человеческой деятельности.

— Но это невозможно! — запротестовал барон. — Там черви... такие пески...

— Похоже на то, что эти люди умеют избегать червей, — сказал император.

А девочка, усевшись на край помоста у подножия трона, свесила ноги и начала болтать ими, совершенно не обращая внимания на окружающих. Она казалась очень уверенной в себе.

Барон, не отрываясь, смотрел на эти болтающиеся ножки, на колышущийся край плаща, на сандалии, мелькающие под ним.

— К сожалению, — сказал император, — я послал лишь пять транспортных самолетов с небольшим количеством людей, чтобы взять пленных, пригодных для допроса. Им едва удалось уйти на одном самолете, захватив троих пленных. Уверяю вас, барон, мои сардукары были просто ошеломлены сопротивлением, которое им оказали силы, состоящие из детей, стариков и женщин. Этот ребенок сражался в одном из атакующих отрядов. — Вот видите. Ваше величество! — воскликнул барон. — Теперь вы видите, каковы они!

— Я нарочно сдалась в плен, — проговорила девочка, — Я не хотела, глядя в лицо моему брату, сообщить ему о том, что его сын убит.

— Лишь сотне наших людей удалось уйти, — сказал император. — О боже!

Вы слышали это?

— Мы бы и их забрали, — сказал ребенок. — Если бы не огонь.

— Мои сардукары использовали реакторы самолетов как огнеметы, сказал император. — Они решились на это с отчаяния и только поэтому смогли уйти. Отметьте, мой дорогой барон, сардукары были вынуждены бежать в панике от стариков, женщин и детей!

— Мы должны бросить против них все наши силы, — выдохнул барон. — Мы должны уничтожить даже след...

— Молчать! — прогремел император, подавшись вперед на своем троне. -Хватит злоупотреблять нашей добротой! Вы стоите здесь и клянетесь в своей невиновности...

— Ваше величество, — перебила его Предсказательница правды.

Он отмахнулся от нее.

— Вы говорите, что вам неизвестно ни о жизни, которую мы там обнаружили, ни об умении этих суперлюдей сражаться! — Император привстал на троне. — За кого вы меня принимаете, барон?

Барон отступил на два шага, повторяя про себя: "Это Раббан! Это он во всем виноват...?

— И эта мнимая ссора с герцогом Лето, — промурлыкал император, опускаясь на трон. — Как тонко вы все это состряпали.

— Ваше величество, — умоляюще проговорил барон. — Вы...

— Молчать!

Старая Бене Гессерит положила руку на плечо императора и начала ему что-то шептать. Ребенок, сидевший на возвышении, перестал качать ногой и сказал:

— Припугни его еще немножко, Шаддам. Мне не следовало бы радоваться, но уж слишком большое это удовольствие.

— Спокойно, дитя, — сказал император. Он подался вперед, положил руку на голову ребенка и посмотрел на барона. — Возможно ли это, барон? Можете ли вы быть таким простаком, каким полагает вас моя Предсказательница правды? Неужели вы не узнаете этого ребенка, дочь вашего союзника, герцога Лето!

— Мой отец никогда не был его союзником, — сказал ребенок. — Мой отец мертв, а эта старая скотина Харконнен никогда раньше меня не видел. Пораженный барон лишь молча таращил на нее глаза. Когда он обрел дар речи, он смог выдавить из себя лишь два слова:

— Ты кто?

— Я — Алия, дочь герцога Лето и леди Джессики, сестра герцога Пола Муаддиба, — сказал ребенок. Помогая себе руками, девочка соскочила в зал. — Мой брат обещал насадить твою голову на древко своего знамени, и я думаю, ему это удастся.

— Потише, дитя, — сказал император и откинулся на спинку трона. Подперев голову руками, он внимательно изучал выражение лица барона.

— Я не повинуюсь императорским приказам, — сказала Алия. Она обернулась и посмотрела на Преподобную мать. — Она знает.

Император взглянул на свою Предсказательницу правды.

— Что она имеет в виду?

— Отвратительный ребенок! — сказала старуха. — Ее мать заслуживает такого наказания, какого еще никто не придумал. Самая мучительная смерть слишком большое благо для этого ребенка и для той, что произвела ее на свет. — Старуха ткнула пальцем в Алию. — Убирайся из моего разума!

— Ты! — прошептал император.

— Вы не понимаете этого, Ваше величество, — сказала старуха. — Не телепатия. Эта тварь у меня в мозгу. Она одна из тех, кто дает мне воспоминания. Они в моем сознании, во мне! Это невозможно, но это так!