Фрэнк Герберт - Фактор вознесения

Почему-то знание того, что станцию окружает вакуум, нисколько не удручало ее. Сама она происходила из семьи островитян, кочевников. И была первым представителем своего рода, после четырехсот лет дрейфа ступившего на твердую землю и оставшегося на ней жить. Островитяне доверились континенту намного раньше морян, до сих пор ютившихся в своих подводных селениях. Никакая логика не могла помочь Беатрис удержаться от паники при одной мысли о давящих на нее сверху миллионах килограммов воды.

Постоянная сырость (несмотря на все кондиционеры) раздражала небо, горло и носоглотку. Хотя… на борту баркаса должно быть еще хуже. Большинство работавших под водой специалистов вышло из морян, а им повышенная влажность абсолютно не мешает. Да уж, нелегко было общаться с ними, пока она работала на глубине. Беатрис тяжело вздохнула — ее кораблик подал голос, а это значит, что ей нужно быть на месте уже через несколько минут. Гул мотора катера означал, что специальная команда пригнала его к подводному порту и удерживает в точке рандеву.

Над головой загрохотали сотни гулких шагов, и Беатрис зажмурилась, словно это могло спасти ее от нахлынувших образов местных работяг. У этих и морды были отъевшиеся, и мяса на костях не в пример больше, чем у беженцев из лагерей. Да и в глазах у них светилась надежда, а не отчаяние. Хотя, честно говоря, у тех, кто влачил свое существование в лагерях, в глазах не отражалось ровно ничего. Они были тусклы, и в них не было заметно ни проблеска хоть какой-либо эмоции.

«Представь себе что-нибудь прекрасное, — приказала себе Беатрис. — Что-нибудь вроде сверкокрыла, парящего на фоне заката».

Ох как она не любила плавать на этих жестянках! По ее подсчетам, она продрыхла в зале ожидания часов пять, пока наверху служба охраны гиперперелетов ежовыми рукавицами прощупывала пассажиров судна, их багаж и истинные намерения. Надо будет после этой «ревизии» проверить, все ли из ее оборудования на месте (спасибо Бену за выучку! ). Выделенная начальством аппаратура головидения была настолько ветхой, что им с Беном пришлось озаботиться приобретением собственной, дорогой, но зато надежной. Для охранников, обязательно имеющих родню на «черном рынке», аппаратура такого класса могла стать серьезным объектом искушения. Беатрис снова вздохнула, вспомнив Бена и подлые фокусы таможенников.

«Я знаю, что за „Боем с Тенью“ прячутся он и Рико, — призналась она себе. — У них свой, особый стиль, и, как бы они его ни маскировали, я-то их узнаю в любом образе».

Где-то год назад, когда «Бой с Тенью» нагло прорвался на их канал, перекрыв другие программы, Беатрис чуть было не подошла к Рико. Но потом одумалась: они явно имеют причины, по которым избегают приглашать ее. Чтобы скрыть обиду, она с головой погрузилась в свою работу. Теперь ей казалось, что она поняла, почему получила отставку.

«Им был нужен кто-то на другой стороне баррикад, — подумала она. — Я — их последний джокер».

Вчера ее срочно вызвали на замену Бена в «Новостях» и подсунули текст: «…Бен Озетт… работает над сенсационным материалом в Сафо…» Но она-то знала, что он работает лишь по звездодням (как и все последние шесть недель) в ставке директора. А «материал» — это Криста Гэлли. И вся «сенсация» готовится под неусыпным надзором Флэттери.

«Он был там, когда Криста исчезла, однако его имя не упоминается ни в одной сводке. Но ведь он тоже исчез. И головидение почему-то это скрывает!»

Беатрис стало страшно. Приказ скрыть отсутствие Бена придавал всей ситуации какую-то жуткую окраску.

Ей-то казалось, что и Бен, и Рико, и она сама уже притерпелись к тому, что мир вокруг них рушится. «Мы — свидетели, которым хорошо заплатили, — говаривал Бен. — И это мы — глаза и уши народа».

«Нет, мы — прожектора, — зло смеялся в ответ Рико. — Мы не свидетели, мы прожектора!»

Беатрис покорно прочитала в эфире навязанный ей текст, поскольку времени на вопросы не было. Только теперь она поняла, насколько обдуманным было решение ее товарищей. За ней никто не охотится. У головидения были огромные возможности, и она дала себе слово, что использует их все до единой для того, чтобы не дать Бену сгинуть.

«Но ведь он сейчас уже больше не свидетель, — остерегла она сама себя. — Он собирается разрушить этот мир».

Ах, как она его любила! И как долго! Когда-то. А может, когда-то им просто было хорошо вместе, а лишь теперь она поняла, что любит его? Нет, страсть тут уже давно ни при чем… Просто-напросто они плечом к плечу прошли через столько чужих бед и обид, что тем, кто этого не видел, просто не понять подобного братства. Но потом появился Дварф Макинтош. Именно в тот момент, когда Беатрис уже твердо решила, что больше никогда… И вновь страсть накрыла ее с головою.