Николай Романецкий: Зуп на краю дороги

Но нет, это была не мать. Черная фигура медленно переставляла похожие на ходули ноги. Походка ее показалась Руте странной, и через мгновение она поняла - почему. Макушка у женщины двигалась совсем не как у идущего по неровностям человека. Словно бы ноги у женщины вытягивались и сокращались, подстраиваясь под могилы и дорожки, так, чтобы макушка вырисовывала в воздухе прямую линию. А потом вновь налетел ветерок, и черная юбка заполоскалась по ногам "идущей" женщины.

Рута, вздрогнув, замерла. И женщина тут же исчезла. Ни упала наземь и не растворилась в ночи, а просто исчезла. Словно мрак, сгустившийся вокруг прожекторного луча, разинул пасть и единым махом пожрал ее.

Рута тут же забыла о ней. А потом обнаружила, что ни разу не вспомнила о Мартышке. Пока добиралась до кладбища, Мартышка постоянно стояла перед ее глазами, заросшая золотистой шерсткой, с огромными темными, без белков глазами. Молчаливая и ничего не понимающая... Вина Рутина и беда, дочка сталкера, жуткое порождение Зоны.

Руту аж озноб пробрал. Как же она могла забыть о дочке?!

А потом она поняла, что думать о Мартышке здесь, в Зоне, уж совсем сверх ее сил. Она вспомнила, какое выражение лица было у бабы Кати, когда Рута попросила посидеть ее с ребенком. Осуждала ее баба Катя, ох как осуждала! Но разве объяснишь бабе Кате, что без Рэдрика не только ее, Руту, но и Мартышку ждет не жизнь. Рано или поздно заберут ее, девочку мою, в Институт, как пытались увезти туда Рэдова папаню. Тогда Рэд спустил их всех с лестницы. А что сможет сделать она, Рута?

Баба Катя оказалась удивительной женщиной, не чета тем, кто трепал Руте нервы в старом доме. Конечно, понять соседей было можно, наверное, Рута и сама бы вела себя на их месте подобным же образом. Наверное...

Баба Катя явилась знакомиться в тот же день, когда Шухардины переехали в собственный дом. Рэдрик встретил соседку ох как неласково. Попросту же говоря - попытался отшить так, чтобы и дорогу к ним забыла. Но баба Катя пришла на другой день. На третий - тоже. Рута и сама не поняла, почему подобное произошло, но незаметно соседка стала для нее если не матерью, то сродни старшей сестре. А потом, сообразив, что баба Катя относится к Мартышке совсем не так, как соседи по старому дому, оттаял постепенно и Рэдрик. Ведь в душе-то он был мужиком добрым, это Рута давнымдавно поняла, едва познакомившись с ним. Будь он по-настоящему злым, таким, каким пытался предстать перед окружающими, Рута бы наверняка в него не влюбилась. Она терпеть не могла злых людей. Впрочем, они ей платили той же монетой... Сначала Рута подумала, что соседкой движет исключительно болезненный интерес к Мартышке есть, говорят подобные люди, - но потом обнаружила, что баба Катя попросту жалеет Марию. А через некоторое время смекнула: для соседки всяк, кто явился на свет, есть богоугодное создание. Уж такой она, баба Катя, уродилась. И потому, собираясь в Зону, Рута за Мартышку была спокойна.

Баба Катя быстро догадалась, чем промышляет новый сосед. Более того, она не раз пыталась втолковать ему, что делом он занимается богопротивным. Рэд отшучивался, а когда соседка уходила, ворчал: "Тоже мне второй Гуталин нашелся!" Рута в их разговоры не лезла. Все, что у нее наболело, она Рэду давно уже высказала. Если бы это хоть чуть-чуть могло изменить его!..

Как бы то ни было, когда Рэдрик уходил "на рыбалку", баба Катя скрашивала невыносимое Рутино одиночество. С нею не требовалось все время соблюдать дистанцию, как с Димкой Нулиным. И дело вовсе не в том, что Дим-Димыч многое за авансы мог бы принять, а Рэд, как напьется, бывает ревнивым и злым. А чего злиться? Как будто может найтись мужчина, который отважится залезть к Руте в постель!

Однажды, когда Рэдрика не было уже вторые сутки, баба Катя разговорилась. Начала как обычно:

- Твоего нету?

- Нету.

- Там?

На этот вопрос Рута всегда отвечала одинаково:

- Гуляет где-то. - Но сегодня добавила: - Может, в "Борще" время проводит, а может, еще где. Мужик он и есть мужик. Его к юбке не привяжешь.

- Да, не привяжешь. - Соседка покивала. - И не привязывай. Я вот своего Витеньку пыталась привязать. Был у меня сынок, Витенька... - Она, поперхнувшись, замолкла.

Молчала и Рута, чистила картошку, как будто и не слышала ничего.

- Муж-то мой бросил нас, - сказала наконец баба Катя. - В Европу сбежал, еще до Посещения это случилось. А я дура была... Может, не привязывала бы к себе Витеньку, и не стал бы он сталкером. Я же еще и скандалы ему всякий раз закатывала, когда он в Зону уходил. Не понимала, что он таким образом самостоятельность пытался проявлять. А в последний раз и вовсе родительское напутствие дала... - Она протяжно вздохнула. И вдруг всхлипнула.