Иван Ситников: Разум по братьям

Луна мне не понравилась! Честное слово! Оказывается гораздо приятнее смотреть на нее с Земли, нежели шляться по пустынным улочкам Лунограда покрытым пылью и пустыми банками из-под колы. А мутный защитный купол, воздвигнутый над первым и пока единственным лунным городом, вызывал у меня приступы клаустрофобии. Не всегда, конечно, а только с похмелья. Когда бредешь в свое жилище, из бара покачиваясь после вчерашнего, то такая тоска порой берет. Тоска по голубому небу, зеленой траве и загорелым девушкам. Короче по Земле-Матушке! Звучит с изрядной долей пафоса, но тем не менее. Я здесь уже третий месяц и за это время все надоело до ужаса, до едва сдерживаемых матов.

— Ч-черт, — выругался я, наступив на лунный булыжник. Взвесив в руке камень, с жалостью подумал, что в свое время на Земле за такой сувенирчик отвалили бы кучу деньжищ. Увы, времена сейчас не те.

Я нащупал в кармане ключ и, с трудом попав им в скважину, толкнул дверь. Вообще ключ это уже пережиток прошлого. Теперь все двери и запоры открываются исключительно идентификационными карточками, но здесь, на Луне, все по старинке.

Презрительно оглядев царящий в комнате творческий хаос, я засел за очередной материал для газеты. Эх, если бы я тогда не был с похмелья…. Хрен бы я согласился сюда отправиться.

Как сейчас помню разговор с редактором.

— Ну, что, брат, — говорит мне редактор. — Болеешь?

— Болею, — послушно киваю я.

Редактор укоризненно качает головой и спрашивает, вроде бы даже с сочувствием:

— Может, пивка хочешь?

Я на секунду оживаю и подозрительно смотрю на эту толстую тушу с маслеными глазками, которая по непонятному недоразумению зовется моим шефом.

— Да ты не стесняйся, — он дружески хлопает меня по плечу. И подобно фокуснику извлекает из шкафа литровую бутыль «Марсианского», кстати, самого дорогого из всех пив, или пивов? Короче, бутылку пива. Я будто загипнотизированный смотрю на живительную влагу и теряю бдительность.

— На Луну хочешь? — неожиданно спрашивает редактор.

— Хочу! — говорю я, имея в виду пиво.

— Вот и славненько, — довольно потирает руки шеф.

Но я тоже не промах. Все-таки жизнь репортера наложила свой отпечаток на психику. Делая вид, что все еще нахожусь в прострации, неторопливо открываю бутылку и присасываюсь к горлышку. Когда бутылка пустеет ровно наполовину, а голова начинает работать гораздо лучше, оглядываюсь на шефа.

— Вы серьезно? Какая Луна? Это ж такая дыра, что я там со скуки помру.

— Лучше на Луне со скуки, чем здесь от цирроза, — ехидничает шеф и протягивает сигару. Боже, таким подобострастным я его еще не видел. Наверное, кроме меня рассчитывать ему больше не на кого. Действительно, кто в здравом уме полетит в Луноград. Город, на котором мало-мальски интересные события происходят раз в полгода.

— Нет, — отвечаю. — Бейте меня, режьте, увольняйте. Не полечу!

На секунду в глазах редактора мелькнул жесткий огонек. Но шеф тоже не так прост, как может показаться. Прицелившись в меня двустволкой глаз, он подумал и решил не спускать курок. Вместо этого расплылся в благодушной улыбке.

— А давай, Василий, посидим и просто поговорим. Как старые товарищи! — подмигнул он.

Тамбовский волк тебе товарищ, едва не сорвалось у меня с языка. Но тут, этот фокусник, этот Копперфильд от журналистики достал коньяк. Прямо из воздуха, как мне тогда показалось.

Выпили. Поговорили. Ни о чем. О погоде. Снова выпили. Потом еще и еще. О чем говорили в конце, я не помню. Проснулся уже на почтовом транспорте, а когда с трудом поднялся и выглянул в иллюминатор, то понял, что нахожусь на лунной орбите.

— Мать-перемать! — только и сказал я.

В кармане костюма оказались бережно уложенные командировочные документы на Луну. Подписанные моей рукой. В том, что подписывал именно я, не было и тени сомнения. Слишком уж пьяно-корявым оказался почерк.

С тех пор уже три месяца, как я прозябаю в этом Богом забытом уголке и изредка отписываю на Землю репортажи о местных событиях, а если быть более точным, то всякую хрень типа: «Мэр Джонсон провел благотворительный вечер», «Купол — надежная защита Лунограда», «Новый бассейн — гордость жителей Луны». От тоски взвыть можно. Правда, иногда я устраиваю себе маленькие развлечения — пишу сенсацию. В свое время я долго работал в желтой газетенке, поэтому устроить провокацию лунным властям для меня раз плюнуть, а годы работы в серьезном еженедельнике приучили грамотно выстраивать факты, чтобы никакая вошка придраться не смогла.