Виталий Романов - Огонь Памяти

Дверь неожиданно отворилась, и в нее снова вошли охранники. Офицер быстро повернулся, чтобы устроить разнос этим бестолочам, посмевшим сунуться в режимное помещение без приказа, да так и застыл.

ОН ВИДЕЛ ЭТИХ ОХРАННИКОВ ПЕРВЫЙ РАЗ! По лицу офицера профессор понял все. "Не успели!" - безнадежно прошептали губы.

Охранники не теряли времени даром. Их не интересовали хозяева, им нужен был Гость. Взгляды их встретились со взглядом Пита, и на какую-то неуловимую долю секунды, очень-очень малую, все застыло. А затем существа изменили облик. Они уже не были людьми, охранниками. Абсолютным рациональным спокойствием, холодным ледяным равнодушием повеяло вокруг. Так, что это почувствовали даже люди. ИХ облик был очень похож на человеческий, но не было там ничего от человека. В следующее мгновение ОБА коротким синхронным движением выхватили оружие и две гирлянды иссиня-зеленых молний уперлись в кровать, где был Пит. Разнесли ее в пыль.

Разнесли в пыль пустую кровать. На этот раз ОБА опоздали даже не на полшага, на четверть, но этого хватило. Все произошло слишком быстро для наблюдавших за этой сценой людей. Это уже потом, на замедленном видеоповторе разглядели они, как смерть вытянула свои хищные щупальца в сторону человека. Но человек исчез. На его месте вдруг возник тек-таар, грозный и беспощадный властитель Внешних Колец, совершивший стремительный прыжок на врага, в обход ленивых иссиня-зеленых шлейфов. Он мог убить обоих гломов одним ударом, но ... внутри он оставался человеком. Кто его осудит за это? Страшные раны, нанесенные когтями, были смертельны, но смерть еще долго играла с нелюдями в кошки-мышки, заставляя их кататься по полу в мучительных судорогах.

Все это люди увидели и осознали потом. А сейчас они просто упали на пол, затыкая уши и корчась от невыносимого воя, который издавали умирающие гломы, растерзаные когтями ужасного хищника. Так могла бы стонать мясорубка, попавшая под поезд. Или пила, у которой неожиданно сломался любимый коренной зуб . Впервые за свою долгую и рациональную жизнь гломы испытывали страшную, мучительную боль...

И уже теряя сознание от этого невыносимого рева, Спец успел подумать, что все-таки сумасшедший дом больше нуждается в нем самом и в его напарнике-докторе, чем в их странном пациенте.

Две грани Вечного.

Ненависть и любовь - две стороны одной монеты, единое целое, неразделимое и вечное. Там, где отступает любовь - дорогу пробивает ненависть, когда бессильной становится ненависть - всегда остается любовь.

Тек-таар одним могучим прыжком протаранил Сверхновый, Сверхсекретный, Сверхнепроницаемый купол и устремился вперед. Мир ждал. Время застыло.

Рождение.

... Когда уставшее от дневных забот Солнце мягко нырнет в пуховое одеяло облаков, а багровый язык заката коснется подножия Скалистых Гор, мир вдруг утратит свою призрачную трехмерность, время утратит свою эфемерную однонаправленность для стоящего на самой вершине Мира, и он осознает в себе великое Таинство спящей мудрости Древнего мира Священным Огнем Памяти и Сила снизойдет к нему, растворив в себе без остатка.

По острым уступам скалы в лучах заходящего Солнца на вершину карабкался странный, диковиный зверь. Никогда не водились такие на Земле.

Зверь забрался на самую вершину и вдруг превратился в человека. Он словно впитал в себя свет засыпающего светила - костер огней вихрем забушевал вокруг него.

Длинные отсветы заходящей звезды упали на подножие гор, и человек поднял руки вверх. Хрустальные нити пронизали его, изгибаясь и скручиваясь в маленькие водовороты, проникая в самые отдаленные частички его тела, не оставив ни одного уголка во власти тени. Свет и Огонь.

И тогда человек шагнул вперед, в пропасть. Чтобы со всевозрастающей скоростью устремиться вверх, вихревой шлейф раскаленного добела воздуха отмечал его путь, а потом - вспышка - и только эхо разноцветных переливающихся сполохов угасало там, где волнами расступились пространство и время.

..... Илюая! Фея моя небесная, колдунья моя земная, я, Пит Кор, грозный и свирепый Тек-Таар, беспощадный властитель Внеших Колец, наделенный твоей любовью, мудростью твоего народа и ненавистью землянина, уже иду к тебе!