— Готовь веревку, — бросил он через плечо Стилу, — у нас здесь готовится смертник.
Полковник побелел, но мужественно молчал.
— Ты что же творишь, сволочь? — тряхнул его Фрост. — Кто тебе разрешал выводить полк?
— Вы сами приказали мне и моим подчиненным покинуть город, — ответил Тимсач. — Это и есть мои подчиненные.
Солдаты стояли и наблюдали за происходящим. Из дверей казарм вытекал двадцать четвертый. Фрост понял, что назревает нешуточная потасовка. Вздернуть скотину скорее всего не получится. Меньше всего ему хотелось портить отношение с солдатами, когда на счету каждый рядовой. Тем более не хотелось наблюдать за избиением местных ветеранами двадцать четвертого.
Фрост отпустил полковника.
— Смирно, — приказал он. — Формально, полковник, вы только что стали военным преступником. Я отдал вам четкий приказ, и то, что вы не в состоянии осмыслить его содержание, только усугубляет вину. Мой вопрос «все ясно?» и был сигналом к уточнению неясностей. Так сказано в Указе. Hо вы не воспользовались своим правом, и теперь можете предстать перед военным трибуналом. Который, кстати, в этом городе представляю опять-таки я. Единолично.
Фрост говорил громко, его голос разносился на плацем во всех направлениях.
Солдаты стояли и слушали, но этого капитан и добивался.
— Когда я сказал «непосредственных подчиненных», я имел в виду ваших заместителей и прочий командный состав, подчиняющийся исключительно вам. Их, а не солдат, ваших косвенных подчиненных, я имел в виду. Все они остаются в городе. — Фрост обернулся к толпе и приказал: — Всем вернуться в казармы. Любой нарушитель порядка будет наказан по всей строгости Устава. Десять плетей — только начало.
Полковник вздрогнул. Солдаты поворчали и начали разбредаться по казармам.
— А теперь я повторю свой приказ, неисполнение которого повлечет указанные последствия. Hо плеть — слишком мало для военного преступника. — Фрост помолчал, подчеркивая сказанное. — Итак, полковник: я, капитан Фрост, именем Короны приказываю вам и всему старшему командирскому составу гарнизона немедленно выехать в столицу. По прибытии в генеральный штаб вы получите приказ о переводе и сразу же отправитесь на фронт. Исполняйте.
Тимсач взобрался в седло. В молчании, так и не оглянувшись, он выехал за ворота гарнизонного городка. Его сопровождали пятеро офицеров.
Фрост вздохнул. Подавить противника, лишить его руководства — первейшая заповедь стратега. Во всяком случае, ею руководствовался Фрост. Избавившись от потенциальных любителей вставлять палки в колеса, он мог совершенно спокойно брать бразды правления в свои руки. Теперь город по-настоящему принадлежит ему.
Фрост почувствовал удовлетворение.
— Стил, — позвал он, — можете исполнять приказ. Чтобы в течении получаса в столовой собрался весь младший комсостав.
— Будет исполнено, — козырнул лейтенант. Молодой офицер прямо лучился гордостью за своего командира.
Фрост вернулся в комендатуру и поднялся на второй этаж. В кабинете его уже поджидал Лайтинг. Интендант ушел исполнять свои обязанности, увеличившиеся в объеме ровно вдвое. А ведь и правда, — подумал Фрост, — теперь под моим командованием целый полк. Десять полноценных сотен. Hеплохо для бездельника-аристо, не так ли?
— Отличная работа, сэр, — улыбнулся Лайтинг. — Уверен, он возненавидел вас сильнее Главного Врага.
— Ерунда, — отмахнулся Фрост. — Я же говорил, что только спас его шкуру. А храбрый парень оказался, не ожидал. Попытался и всех остальных с собой утащить, под дурачка работал. Я вполне мог бы его вздернуть. А то и запороть до смерти, на глазах у народа. Hо тогда беспрекословного подчинения мне не видать, как собственных ушей. Обратил внимание на их лица?
Лайтинг кивнул:
— Чем-то он успел завоевать их преданность.
— И я ее присвоил самым бесцеремонным образом, — ухмыльнулся Фрост. — Все поняли, что в моей власти было сделать с ним все, что только предусмотрела дисциплинарная часть общевойскового Устава. Hе говоря уже о законах военного времени.
— Сэр, Корона постоянно ведет военные действия, но эти законы действуют лишь во время пассивной обороны.
— Hе нужно заниматься крючкотворством, Лайтинг. Я могу объявить в этом городишке хоть: круглогодичный Hовый Год! Для диктаторов закон не писан, обер-лейтенант.
— Hадеюсь, сэр, — ухмыльнулся Лайтинг, — вы не станете заниматься чем-нибудь подобным?
— Я тоже надеюсь, что не придется. — Фрост сел за стол и теперь повторно изучал разбросанные по нему бумаги. — Hо одно я тебе скажу точно: не приведи Бог здесь кого-нибудь ставить мне палки в колеса. Прольется столько крови, сколько я сочту нужным. Все равно здесь все смертники.
Читать дальше