Саймон Грин - Мир Призраков

– Я предупреждал вас, капитан. Путешествия, подобные этому, опасны!

– Путешествие? – переспросил Сайленс – намеренно резко, чтобы скрыть свое волнение. – Куда мы попали, Кэррион?

– Туда, куда ты так настойчиво просил меня провести тебя. В глубины сознания Дайаны Вэрчью.

В мгновение ока она снова обрела память. Дайана видела, как умирали пехотинцы, как их тела были разорваны на части. Ужас и чувство вины переполняли ее, единственным способом сберечь свою психику было внушить себе, что трагедии не произошло. Она сумела забыть все, пока ее силой не заставили вспоминать. А потом, чтобы снова не попасть в объятия ужаса, она замкнулась в своем сознании, там, где никто не мог ее найти и причинить боль. Она замкнулась и, ничего не видя, не произнося ни слова, находилась как бы в состоянии клинической смерти – но обрела покой и безопасность. Кэррион не мог воздействовать на нее своим биополем, но у него появилась одна идея. Идея была рискованной и необычной, опасной и для девушки, и для него самого. Он предлагал отбросить защитные заслоны своего поля и совместить свое сознание с сознанием Дайаны. Ее боль должна была стать его болью.

– Если ты собираешься идти туда, я пойду вместе с тобой, – сказал Сайленс. – В конце концов, я ее отец.

Кэррион возражал, но Сайленс не слушал его. У капитана не было выбора. Для успешного завершения экспедиции ему нужен был экстрасенс. И, кроме того, Дайана была его дочерью.

В темноте вспыхивали огни, расплывались и гасли. Раздавались и затихали голоса – пронзительные, нечеловеческие. Непонятно, откуда начинал дуть ветер, а потом затихал.

– Каждый огонек – это мысль, – объяснил Кэррион. – Каждый голос – это воспоминание. А возникающий и затихающий ветер – это импульсы ее воли. Мы стали частью ее сознания, такой же ранимой, как и она сама. И теперь либо мы найдем средство исцелить ее психику, примирить ее с гнетущими воспоминаниями, либо никогда не вернемся назад.

– А откуда взялась эта лестница? – спросил Сайленс, ободренный хотя бы тем, что слышит собственный голос.

– Она создана нашим совмещенным сознанием. Это символ постоянства, который поможет нам чувствовать себя в большей безопасности. Приготовься ко многим странным вещам, капитан. Сознание оперирует символами. В особенности когда имеешь дело с вещами, о которых не хочется думать.

Он взглянул вниз, и Сайленс сделал то же самое. Недалеко от места, где они стояли, виднелись последние ступени лестницы. Оттуда простиралась мерцающая серебристая равнина – далеко, насколько можно было разглядеть. Тут же, у основания лестницы, возвышался дом с белыми стенами. Его окна светились странным светом.

– Это и есть сознание Дайаны, – сказал Кэррион. – Или то, как она воспринимает мир. Нам надо войти в дом и навести там порядок. Нам можно не спешить. Время не играет для нас никакой роли: несколько дней здесь – это всего лишь несколько секунд в реальном мире. Но не забывай, что сознание – это опасное место для прогулок. Здесь мы можем столкнуться с причинами наших страхов, и ничто не сможет защитить нас, кроме нашей силы воли. Законы обычного мира здесь не действуют, существует лишь различная степень необходимости.

– Тогда приступим к делу, – сказал Сайленс и стал спускаться по лестнице к большому белому дому.

Дом приближался медленно, как будто рывками, словно не хотел принимать непрошеных гостей. Постепенно у Сайленса появилось ощущение, что их незримо кто-то сопровождает. Капитан стал незаметно посматривать по сторонам, но повсюду его взгляд упирался в темноту. Он слышал медленное, ровное дыхание и что-то похожее на хлопанье огромных крыльев. Сначала звуки доносились с одной стороны, потом с другой, они неуклонно приближались, становились все отчетливее. Из темноты до Сайленса донеслось чье-то горячее сухое дыхание.

– Не обращайте внимания, капитан, – словно прочитав его мысли, сказал Кэррион. – Кто бы это ни был, нам лучше с ним не встречаться. Сосредоточьтесь на доме. Только на доме.

Неожиданно они оказались у самого низа лестницы, дом навис над ними, сияя словно полная луна. Старинное здание выглядело старомодным и вычурным, построенным скорее для осмотра, чем для проживания. Странный свет в окнах погас, за стеклами была только темнота – как будто там притаились невидимые наблюдатели. Неожиданно Сайленс похолодел и, вздрогнув, понял, на что он смотрит. Это был кукольный домик, который он подарил Дайане на ее пятилетие. Тогда она была еще его ребенком, Империя не предъявляла своих прав на нее. Он посмотрел на дверь перед собой. Это была большая ровная панель из дерева, без дверного кольца или ручки.