Евгений Гаркушев - Выше времени

— Ты со мной так не разговаривай, — посоветовал я несостоявшемуся деловому партнеру. — Уважение имей.

Пистолет ногой в сторону отбросил — и к выходу. Оружие в руки брать — себе дороже. Теперь у меня одна надежда — на Лыкова. Тот, хоть и десантник бывший, выше меня на голову и в плечах шире раза в полтора, против нескольких «стволов» не выстоит. Особенно, когда в спину палить начнут.

И все-таки Генка молодец. Увидел, что я без оружия, ствол под пиджак спрятал и к выходу. Понял, что дело — табак.

Гасан заверещать не успел, но на грохот из кухни чья-то любопытная голова показалась. И бойцы в дверях нарисовались. Пока — без оружия. Видно, Гасан им четкие указания заранее дал. Гомонят что-то по своему, на Гасана, который на полу валяется, поглядывают. Хорошо, что хоть видно — жив он, шевелится. И крови нет.

— Ваш хозяин поскользнулся, — громко крикнул я им. — Помогите, что встали! Мы уходим.

Но они мнутся, соображают, что делать. Тут Гена в два прыжка у двери очутился, да одного из бойцов как двинет в грудь раскрытой ладонью — тот метра на три отлетел и кубарем по земле покатился. Они оружие не достают, и он пока свой пистолет в кобуре держит. Такая тактика ему наиболее выгодна. Потому что голыми руками Лыков и с четырьмя бойцами Гасана справится. Подготовка соответствующая и габариты. Парня крупней него я в нашем городе не встречал.

Я ускоряться почти не стал — быстрыми шагами к выходу подошел, где Гена уже следующего бойца отшвыривал, мимо него — и к машине. Гасан прошипел что-то, к пистолету пополз. Команду дать толком не может.

Лыков тут уже свой пистолет достал, но стрелять не стал. И бойцы Гасана оружие вытащили, вопят, ругаются. И не стреляют.

Правильно делают. Все-таки я в своем городе. А они — в гостях, хоть и силу здесь имеют. Да и попадут ли они в Гену с тридцати метров, да еще с пьяных глаз — вопрос. А Лыков попадет. Он — профессионал. И по глазам любого человека чует, когда тот стрелять начнет. Чтобы на долю секунды его опередить.

Прыгнул я на заднее сидение нашего «Фольксвагена», Лыков за руль уселся, и помчались мы от «Эдема» прочь. Конечно, нас могут попытаться догнать. Машина у Гасана мощнее, «Мерседес». Я же, чтобы не светиться, не на такой крутой «тачке» езжу.

Лыков машину спокойно вел минут пять, потом хохотать начал.

— Ты что смеешься? Понравилось?

— Извините, нервное. Давно на прицеле никого не держал. Можно даже сказать, что понравилось. Но лучше бы не каждый день такое. Отвык немного. Вы-то как этого двинули… Не ожидал…

— Да и я не ожидал… Знаешь, автоматически действовал…

— Хороший автоматизм, — одобрил Лыков.

Его похвала дорого стоила.

— Но все же без тебя я не выбрался бы. Спасибо, — выдохнул я, хлопая Гену по плечу. — Премия в размере оклада с меня. Сегодня в кассе и получишь.

— Благодарствую, — отозвался Лыков.

Оклад у него совсем неплохой. Но заработал. Такой, как Гена, трех телохранителей стоит.

Приехали мы к банку, Лыков машину припарковал, и в свою каморку под лестницей — туда, где менты дежурят. Я что-то совсем, как Кит, мыслить стал. Менты! Не менты, конечно, а вневедомственная охрана, которой я плачу. И Гена с ними сидит. Потому что держать телохранителя в приемной — дурной тон. От кого меня в моем банке охранять? Если охранять, то всех сразу. Я должен обеспечивать безопасность каждого сотрудника, каждого посетителя. Когда я эту мысль до своего имиджмейкера довел, он от восторга кудахтал полчаса. На этом мы и компанию строим: безопасность для всех в городе. Чтобы люди не боялись ходить по родным улицам.

Я Гену взял за локоть, в кабинет повел. Тот не понимает, в чем дело. А ни в чем. Просто поблагодарить его хочу, по-человечески.

Зашли мы в кабинет, я бутылку с коньяком достал. Кто-то выпендривается, пьет французский, армянский. А мне и дербентский нравится, «Юбилейный», пятнадцатилетней выдержки. Экономия, опять же, большая.

Налил Гене полный стакан, себе половину.

— Ты мне сегодня жизнь спас, может быть. За здоровье.

— За ваше здоровье, — опустил глаза Лыков. — Только мне дежурить сегодня, Никита Евгеньевич.

— Пей. С дежурства снимаешься, свободен до завтра. Я Артема вызову.

Геннадий заерзал. Видно было, что при начальстве ему пить неудобно.

— Нужно ведь тебе стресс снять?

Лыков хмыкнул, храбриться начал.

— Разве тут стресс? Вот когда в тебя из гранатомета с двадцати метров палят — это стресс. Или когда у тебя на глазах другу глотку кинжалом перерезают. Ну и когда сам, на худой конец, пару человек убил. А это — не стресс. Драка небольшая. Просто с непривычки у меня кровь заиграла. Давно дела настоящего не было.