Александр Бачило - Леcопарк

...Что за гадость такую я с утра засадил? Проснулся уж в темноте, посреди леса, зазябший, мокрый, ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Часа два еще лежал, скулил, пока кое-как хоть на бок перевернулся. С непривычки это у меня, что ли? Давно такой крепости ничего в рот не брал, с тех пор как мы с Веркой-уборщицей из мебельного цеха ведро денатурата вынесли. Ну ладно, коленки отказали, это бывает у меня. Но почему мокрый-то с ног до головы? Дождь, что ли, был? Все-таки жизнь полна удивительных загадок, как говорил Жюль Верн...

У-у, все! Жюля Верна вспомнил, значит, срочно пора опохмеляться. А то и до Сартра дойдет. Ох! Ну чего я?! Решено же раз и навсегда: старой жизни не вспоминать! Никаких жюль-сартров! Не было этого! Сейчас бы пива недопитого найти, хоть полбутылки... Да где уж. Такое счастье два раза подряд не выпадает. А потому лежи дальше на мокрой земле, соображай, где бы граммульку перехватить...

Ох, ешкин кот! А не суббота ли у нас сегодня? Как же это я забыл? Сколько уж лет не помнил всяких этих суббот - понедельников, да чисел ихних дурацких, а последним летом пришлось опять выучить. Потому как по субботам и воскресеньям Казбек вытяжку делает и деньги платит. Тоже, конечно, смерть, вытяжки эти - вся спина вон в шишках. Но зато деньги живые и сразу. Укололся - и хоть сейчас в магазин. Ну, не сразу, конечно, а как ходить опять сможешь. Некоторые после того укола по три дня отлеживаются. Ну а мы привычные, все равно подыхать... Да, надо идти. Наверняка ведь сегодня суббота. Ну по крайности воскресенье... А если и вторник, деваться некуда, хоть счастья попытать!

И поднялся-таки, и пошел. Это уж совсем трупом надо быть, чтобы за опохмелкой не пойти. Как дорогу нашел, в лесу да в темноте, одному Богу известно. Да нет, и ему вряд ли - давно он от нашего брата отвернулся. И поплутал я порядочно, спохмелья на больной-то ноге, однако вышел в конце концов к самой решетке - вот он, Ветеринарный институт. Тут уж недалеко и будка Казбекова, прямо за забором, и вход отдельный. Смотрю - а там уж толпа перед дверью. Все наши толкутся, и Нинка тут. А я-то еще на Бога обижался, дурик! Милостив Бог наш! Суббота!

Подхожу, встаю рядом со всеми. Крайнего тут не спрашивай: все равно кто поздоровее да понахрапистей - раньше пролезет. А попробуй пошуми огребешь на пельмени. Не свои побьют, так Казбек на шум выглянет с обрезком кабеля в мохнатой своей ручище. Как оттянет этим обрезком по морде - живо умолкнешь. Понимать надо - дело тут тихое, секретное. Не положено, поди, в Ветеринарном институте, да еще в сарае, из людей вытяжку делать. Подведем Казбека и сами без копейки останемся. Потому тихо стоим, степенно так переговариваемся...

- Миром-то, - говорю, - темные силы правят, это понимать надо. И царствие их грядет. А наступит оно, когда последний неверующий в них уверует...

- Все сказал? - Нинка спрашивает.

- Ну... почти.

- Вот и умолкни, пока в ухо не схлопотал, проповедник запойный!

Пожалуйста, молчу. Пусть и другие поговорят, мне не жалко. Зачем же сразу в ухо?

- Что ж Горюхи-то не видно? - говорят. - Всегда первая прибегала. Загнулась, надо думать?

- Зачем? Живая. В метро пристроилась, отъедается.

- Это за какие такие сокровища ее в метровые взяли? Кухтель по пять тыщ с места берет!

- Очень просто. Ногу отняли ей по весне. Кухтель таких без очереди ставит, от них выходу-то втрое больше, чем от вас, симулянтов!

Да, думаю себе. Не те ноги кормят, что носят, а те, что гулять ушли. Пойти, что ли, и мне в больничку? Пускай хромую оттяпают, может, Кухтель в метровые возьмет? Милое дело там - сиди целый день в тепле, деньги считай, пивком поправляйся. И уснешь, так не замерзнешь. Ни ментов не боишься, ни конкурентов. Если кто и сунется, его Кухтелевы мордовороты так наладят без костылей убежит! Да, счастье тому, кого Кухтель в метровые возьмет!.. А ну как не возьмет? Ногу-то назад не приставишь. А на одной зиму бедовать ой как несладко!

- Что метровые! - смеется Костян, бывший кидала наперсточный с проломленным черепом. - Разве это заработки? Цветмет надо сдавать! Вот золотая работа, кто умеет!

- Сдавать-то не штука, - говорит дед Усольцев (Поди такой же, как и я, дед). - Да где его брать-то, цветмет? Гвоздя ржавого не найдешь забесплатно.

- Довели страну! - сейчас же встревает Нинка. - Дерьмократы!

- А мы с корешем моим Федюней, - хитро щурится Костян, - позапрошлым летом весь Сузунский район обстригли под бобрик!

- Парикмахерами, что ли? - не понимает дед Усольцев.

- Ага, махерами! Как увидишь где провода на столбах, так и обрезай, махер!