Игорь Росоховатский - Многоликость

Он попрощался с Надиным отцом, обменялся номерами телефонов, проговорил какие-то жалкие и ненужные теперь слова, и все время, пока шел по коридору, его не покидала мысль о совпадении. Случайно ли оно? Как это проверить? Есть больные и в других больницах. Опросить всех трудно. И ответы могут быть неоднозначными, противоречивыми... И все же придется опрашивать. Пока другого пути он не видит...

В этот день Евгению Максимовичу удалось побеседовать еще с двумя больными. Один из них, студент, сразу же сказал, что к последнему экзамену готовился на Борщаговском пруду и, наверное, там простудился. Второй, шофер, считал, что заразился от человека, которого, на свою беду, взял в кабину. "Он был весь красный, температурил, я и пожалел..."

- А на Борщаговском пруду вы не бываете? - спросил Евгений Максимович.

- Это где рыболовы? - слабо встрепенулся шофер и отрицательно покачал головой. Евгений Максимович успел заметить некоторую настороженность в его взгляде.

- Вспомните, пожалуйста, это очень важно для лечения вашей болезни.

- Редко бываю, - неохотно признался шофер, - после работы иногда прохожу мимо. - "После работы" он выделил. И добавил: - В последнее время наш брат, водитель, там, говорят, целую закусочную открыл. Часами просиживают "на лоне природы". Уже в парке стали наказывать за такую самодеятельность...

- В тот день, когда заразились, были там? - не отставал Евгений Максимович. И шепнул: - Не бойтесь, не выдам...

- Кум попутал, уговорил. Свернули. Но уже после поездки, вот чтоб мне с места не сойти!

Подозрения крепли, превращались в уверенность. Но Евгений Максимович понимал, что все эти совпадения не являются доказательными для других. В конце концов естественно, что жители Борщаговки посещают в жаркое время Борщаговский пруд. А то, что некоторые из них заболели новой разновидностью гриппа, может быть простой случайностью. Ему ответят: среди больных есть жители других районов города, никогда не посещавшие злополучный пруд. Вот если бы выяснилось, что и они перед заболеванием побывали там...

Он выпросил два свободных дня и объехал другие больницы. Некоторые пациенты были в таком состоянии, что о беседах с ними не могло идти речи, другие ничего полезного не вспомнили. Но в Первой инфекционной больнице пожилой инженер, отвечая на его вопрос, сказал:

- Да, вы правы. Дня за два до болезни я с внуком ездил на Борщаговский пруд... Нет, не купался. Купался внук. А я на берегу лежал, книжку читал. Что? Внук не болен. Пока, во всяком случае. Только вчера брат заходил...

Евгений Максимович решил, что пришла пора поделиться своими подозрениями с коллегами. Но едва он пришел на работу, как встретился в коридоре с профессором Стенем. Владимир Игнатьевич остановился и, улыбаясь, сказал:

- Поздравляю, коллега, новый талант открылся у вас? Евгений Максимович опешил: - Какой талант? - Детектива. Деятельность развернули бурную. Диагноз устанавливаете следственным методом. Это что-то новое в медицинской практике...

Евгений Максимович опустил голову, молча обошел профессора и направился к ординаторской. Ему больше не хотелось делиться своими догадками ни с кем. Даже со старинным приятелем и бывшим соучеником, работающим врачом санэпидстанции. Действительно, кто ему поверит? Разве мало случаев, когда всякие несерьезные "чудаки" открывают причины болезней или чудодейственные средства против них? Они тоже представляют непрямые доказательства: рассказы клиентов, показания пострадавших, благодарности выздоровевших. Даже сторонники "летающих тарелок" приводят сотни свидетельств "очевидцев"...

И все же нанести визит на санэпидстанцию необходимо. Иначе поиски не продвинутся, забуксуют...

С тяжелым сердцем взошел он на несколько ступенек, открыл скрипучую дверь, быстро просеменил по длинному коридору к двери с табличкой "Лаборатория". Но там Пети не оказалось. А разыскал его Евгений Максимович в пустующем кабинете главврача: Петя сидел, склонившись над бумагами и вырезками из газет, разложенными на столе-приставке. Виден был его худой, впалый затылок и большие - торчком - уши. Он обернулся, и его длинное вялое лицо расплылось в улыбке.

Они подружились еще в восьмом классе, Евгений Ткачинский взял под свое покровительство Петю Мазинчука, некрасивого, нескладного мальчишку, робкого и медлительного, посредственного ученика. По всем качествам Петя как нельзя лучше подходил для классного "козла отпущения". Его так долго убеждали в собственной ограниченности и бездарности, что в конце концов он сам поверил в нее, и на первых порах даже общепризнанному "первому ученику" Евгению Ткачинскому, не говоря уже об учителях, не удавалось разубедить его в этом.