Игорь Росоховатский: Пусть сеятель знает

- Но механизмы для перемешивания вод будут созданы еще не завтра, наконец-то бросился в атаку Слава, - а метод Сильвестрова применим уже сегодня. Допустимые дозы облучения можно определить так, чтобы не повредить людям, и в то же время ускорить размножение планктона, его "цветение"...

И вдруг Валерий вспомнил. Ну конечно: цветение! Он же сам готовил в номер газеты материал зарубежного корреспондента. Цветение воды, непонятная вспышка размножения планктона убивает драгоценные жемчужные устрицы в Японии. Это бедствие известно давно. Древние писания говорят, что вода в Ниле иногда приобретала цвет крови, и тогда погибали животные, испившие ее. Но если это так... Выходит, аквалангисты и рыбы погибли, потому что... Мысль была невероятно простой, она настораживала своей простотой и зримостью, она была слишком легкой разгадкой тайны бухты. Неужели же он догадался о том, о чем не могли догадаться ученые, специалисты?

- Простите, - сказал он, слегка заикаясь. - Все же я должен сказать...

К нему обернулись: Слава - с досадой: дескать, молчал бы, не то сейчас брякнешь лишнее, а мне потом отдуваться; Тукало - с откровенным изумлением перед журналистской наглостью, остальные - с удивлением. Но Валерий все же заговорил:

- Когда-то я готовил статью одного иностранца о том, что цветущий планктон убивает животных... На Калифорнийском побережье умирали люди, те, кто употреблял в пищу отравленные ракушки... Я хорошо помню статью, честное слово...

- Черт возьми! - закричал Тукало. - А ведь он прав! Жгутиковые способны вырабатывать смертельный алкалоид. Этот ваш контейнер вызвал цветение планктона, "красную чуму". Вот что хотите вы вкупе с Сильвестровым преподнести людям!

Слава побежал к Валерию, обнял его, просиял, потом нахмурился и наконец высказал вывод, уже сделанный мысленно Валерием:

- Возможно, именно поэтому погибли и аквалангисты и рыба. Необходимо провести дополнительные исследования воды в бухте.

Снова уходил в море батискаф. Снова работали центрифуги, микроскопы, химические анализаторы... Слава ходил яростный, худой, неустающий. В очередной раз поругавшись с Тукало, он направился в радиорубку. По дороге его перехватил Валерий.

- Послушай, старик, - обиженно заговорил он, - ну я-то имею право знать, подтвердилось ли мое предположение...

Слава посмотрел на него невидящими глазами, затем его взгляд прояснился.

- Извини, дружище. Конечно, ты имеешь право знать в числе первых. Но дело в том, что твердого ответа пока нет. Алкалоид мы обнаружили, но растворен он в очень малых дозах. Человек отравится им, лишь если выпьет по меньшей мере литра два морской воды. Допустим, что у одного из аквалангистов кончился кислород и он успел так наглотаться... А второй? Два одновременно - невероятное совпадение. А если и случилось такое, то почему не погибли осьминоги, рыбы? В общем, тут еще много "почему". Нужно расширить исследования и в первую очередь заняться осьминогами. А для безопасности следует оттащить контейнер куда-нибудь в глухую морскую впадину, пока его стенки окончательно не разъела вода. Поэтому я и вызываю специальную подлодку-буксир. - Слава заметил, как вытянулось лицо Валерия и вздохнул: - Ничего не поделаешь, в науке всегда так - разгадка только кажется близкой. Будем искать.

Он смотрел мимо Валерия в иллюминатор напротив. Там подымалась и опускалась изогнутая изумрудная линия волны, где два момента - падение и взлет - переходят друг в друга.

3

Валерий услышал за дверью своей каюты шум, голоса, топот ног. Он вышел в коридор и наткнулся на Славу и Тукало. Слава понял его выразительный жест и ответил:

- Подлодка обыскала всю бухту - контейнера нет. На всякий случай попробуем снова поискать. Если хочешь, давай спустимся с тобой в батискафе. Ты помнишь место, где мы видели контейнер?

- Конечно помню, - сказал Валерий. - Там недалеко есть характерный выступ скалы.

- Пошли! - загорелся Слава, не замечая протестующего выражения лица Никифора Арсентьевича.

Они вышли на палубу. На талях, готовый к спуску, висел батискаф. Невдалеке, будто спина металлического кита, выступала из воды длинная подводная лодка-вездеход. Она была начинена столькими механизмами, что во время движения у пульта управления дежурило по три человека одновременно. Они едва успевали управляться с десятками кнопок и ручек, следить за лампочками - сигнальными, контрольными, обратной связи, аварийными. Зато подлодка могла выполнять самые различные операции. Она имела танковые гусеницы, ползала, если требовалось, по дну океана, вскарабкивалась на скалы, выбиралась на берег и там развивала скорость до сорока километров в час. Она была оснащена радарами, аппаратами ультразвуковой связи под водой, приборами инфракрасного видения.