Игорь Росоховатский: Звезды на карте

"Как раз половину", - успевает подумать Дима прежде, чем слышит два голоса: просительный - матери и жесткий, уверенный - врача.

Затем врач обращается к нему, холодно поблескивая стеклышками квадратных очков:

- Что нового у вас, молодой человек? Как будто он не знает, что у Димы не может быть ничего нового.

Опять начинается бесконечная процедура осмотра. На мясистом красном носу врача появляются капли пота. Дима отводит взгляд и слышит:

- Завтра заберем вас в институт.

Дима не хочет в институт. От его болезни спасения нет - он слышал, как об этом говорила за дверью соседка. К этой комнате он уже привык, а там... Что будет там? Холодная белая палата. Чужие люди. Больные на соседних койках.. . Но там он никому не будет в тягость.., И он согласно кивает головой...

Его мир почти не изменился. Только потолок был уже не белым, а голубоватым. И тишина была прозрачной, как дистиллированная вода.

Дима лежал в изолированной палате около двух недель. За это время его несколько раз возили на анализы, в солярий, погружали в ванны с раствором.

Он покорно принимал процедуры, иронически улыбаясь уголками рта: он знал, что все напрасно.

Как всегда, бесшумно, по мягкому ковру, подошел лечащий врач. В его голосе, обычно таком спокойном, сегодня чувствуется волнение:

- Сейчас возьмем вас на очередной сеанс.

Два санитара подняли Диму и положили на тележку. Они повезли его по длинному коридору. Рядом шел врач в шуршащем халате.

Тележку вкатили в шестиугольную комнату. Здесь Дима еще не был ни разу. В углах на подставках и рельсах стояли какие-то барабаны, к ним подходили провода. С потолка свешивались лампы, на стенах виднелись многочисленные рубильники и пульты с рядами разноцветных кнопок.

В центре комнаты находилась ванна, к которой тоже подходили провода, а рядом - кабина.

Все это было похоже на необычайно сложную электрическую лабораторию, и Дима опять вспомнил слова врача, сказанные давно, когда с ним случилось это несчастье.

Его осторожно опустили в ванну. Врач вошел в кабину, и Дима услышал его искаженный голос, доносившийся через микрофон. Затем прямо перед Димой на экране, вделанном в стену, вспыхнули тысячи огней. Они переливались, сливались в ручейки, мерцали, сверкали звездами. Это было похоже на картину вечернего города. Но огней здесь было еще больше, их рисунки неизмеримо сложней и запутанней. Больше всего огней было в верхней части экрана. На нижней они располагались отдельными созвездиями, а дальше - темнота, словно там к городу подступала степь, пустынная и молчаливая.

- Что это за карта? - спросил Дима у врача. - Я никогда не видел такого сложного города...

Он услышал голос врача, в котором уловил напряженное ожидание:

- Этот город - ваш организм, больной. Точнее сказать, это энергетическая карта организма. Темные пятна - пораженные участки, не проводящие возбуждения.

Широко раскрытыми глазами Дима смотрел на карту. Значит, все эти огни - он. Это в нем борются свет и темнота, это в нем текут огненные ручьи и бурлят моря энергии!

- Мы поместили вас в мощное пульсирующее электромагнитное поле. Вы, наверное, знаете, что все в мире колеблется, и в том числе молекулы вашего тела, нервных клеток. И колебания эти протекают в определенных ритмах, - говорил врач. - В самое последнее время удалось выяснить, что большое значение имеет не только мощность поля и продолжительность пребывания в нем, но и ритм пульсации поля. Изменяя его, можно регулировать колебания клеток, образовывать дополнительные потоки электронов. Мы подбираем режим поля таким образом, чтобы постепенно увеличить нервное возбуждение, одновременно настраивая весь организм и изменяя обмен энергии в нем... Поле доведет возбуждение до того уровня, когда оно прорвется через участки-изоляторы, опять превратив их в проводники, или найдет обходной путь. И тогда... Вы знаете о случаях, когда сильное нервное потрясение излечивало параличи и другие болезни? Там тоже действовало возбуждение...

Дима почувствовал слабый укол в ногу, в то место, которое было безжизненным. И тотчас на карте загорелось несколько новых звездочек.

- Вы видите?! - закричал он врачу, испугавшись вспыхнувшей надежды на невозможное.

- Вижу, больной. Спокойнее. Все идет, как мы предполагали, сдержанно ответил врач.

Но Дима уже не слушал его. Он попросту забыл о враче. Он видел и осознавал только карту и свое тело. На карте, в тех местах, где застыла чернильными пятнами темнота, загорались огоньки. Их становилось все больше и больше. Словно в пустынной степи возводились дома, электростанции, каналы. Каждый огонек означал новую жизнь.