Соколов Иванович - Мажор

- Ну и как вы это объясните?

- Экзамен сдаем!

- Какой, нахер, экзамен?

- По отводу глаз... Вы же сами сказали... Что б мы вас удивили!

- Чего вы мне лепите? Это называется воровство!

- Никак нет! Экспроприация и восстановление справедливости!

- Хм... Ну, допустим, про экспроприацию я понял, а причем здесь справедливость?

Достаю из-за пазухи бутылку коньяка:

- Вот, специально для вас экспроприировали!

- Где?

- Ну, дык в штабе на столе стояла. А вдруг кто на рабочем месте напьется, вот и забрали во избежание...

- Вы что, ухари, прямо с дня рождения майора все утянули? - Рогожин улыбается, его нелюбовь с начальством была общеизвестна. - И никто не заметил? Хотя там же все пьяные уже, кроме бутылки перед собой ничего не видят...

- Обижаете! Брали исключительно со стола... Экзамен! Никаких шпаргалок!

- Ладно, зачет! Но коньяк не отдам! И кастрюлю верните, где взяли... Во избежание...

Ну, а пока это святое мгновение, когда наш инструктор доволен нами - было еще далеко... И мы постигали нелегкую науку диверсанта: ползали в холодной грязи, стреляли, в том числе и на звук, учились ставить и снимать мины и растяжки. Особое же внимание наш истязатель, в компании со старшим прапорщиком Ивановым, уделяли рукопашке: с оружием и без, против вооруженного и безоружного противника, против превосходящего числом, на открытой местности и в тесном помещении. Ибо умение тихо умертвить врага куда важнее для дела, чем все остальное... И вот, череда инструкторов, сменяющих друг друга, вбивала в наши головы знания, а в тела рефлексы. И над этим всем, грозной тенью, нависал главный садист и истязатель - старший лейтенант Рогожин.

Пожалуй, расскажу чуть подробнее, чтоб стало понятнее какие же они садисты! Например, метание различных предметов, совсем непредназначенных для умерщвления себе подобных. Почему не говорю о привычных ножах? А что о них говорить? И так все понятно... Можно сказать одним словом - овладели! А вот вилки, гвозди или монеты, обычные такие монетки, которых полно в кармане любого человека, и прочий мусор! Это - да!

- Ну что же, приступим! - старший лейтенант Рогожин радостно потер руки. - Всего двести гвоздей в ростовую мишень и все, можете идти спать! А почему не вижу радости на лицах?

А чего тут радоваться? Ну не верю я, что этот садист может отпустить нас в восемь часов вечера. Хотя? Может он по бабам собрался? Нет! Скорее всего, он бы нас на Степаныча оставил... И, похоже, никто не верит!

- Что, не верите? И когда это я вам врал?

Никогда - это точно. Но вот не верю! Рогожин вообще мастер врать, говоря правду. Например, когда набирал нас в эту учебку. И ведь ни слова не соврал. И правду не сказал! Сволочь - одним словом!

- Не верите? Ну и ладно. Короче так, забиваете по двести гвоздей и свободны. Правила прежние: не воткнул - плюс двадцать, промазал - плюс десять, попал в глаз - минус пять, в голову минус один. Ха-ха-ха...

Действительно, на мишенях присутствовали красные пятна, обозначающие глаза. И в самый первый раз мы попались на эту уловку... Контур головы значительно меньше контура тела... Результат представляете? Лично я... пока сообразил... Короче, в тот раз мне пришлось метнуть две тысячи сорок два гвоздя!!! Я думал сдохну... И хотя сейчас я, вполне уверено начиная с двухсот, заканчивал на сто восемьдесят, двести сорок. А, точнее, благодаря этому, был уверен, здесь какая-то гадость. Еще и мишени стоят всего в десяти метрах! Вот чего он такой добрый? Может все-таки по бабам?

Принесли гвозди... Мля-я-ять!!! Они же все кривые! Как буква зю!

- Чего такие недовольные? Я вам и мишеньки пододвинул, а вы не цените. Вот обижусь!

Ну, нафиг! Мы всем коллективом, в размере пятнадцати человек, начали восторгаться добротой инструктора. А ведь нас было больше, но Рогожин пятерых уже отчислил. Как утверждал этот садист на Северный полюс... И мы ему верили... Или я уже жаловался?

- Ну, ладно-ладно. Вижу, что уважаете командира, - "Уф, пронесло!"

Взяв в руки то, что когда-то было гвоздем двухсоткой, задумчиво кручу в руках: - "И как его метать?"

- Что, думаете невозможно? - Рогожин ехидно улыбнулся. - Милославский, дай-ка штук двадцать...

Взяв в руки горсть самых разных гвоздей от сотки до трехсотки, задумчиво посмотрел на меня... И так же стоя боком к мишени, начал!

- А теперь сходи, посмотри.

М-дя... Из двадцати: два не воткнулись, пять попали в глаза, тринадцать просто и незатейливо торчали из "головы" силуэта.

- Плюс два! - улыбаюсь. Вроде мелочь, а приятно!