Уитли Страйбер - Послезавтра

В Нью-Йорке лил дождь, и Лютер пребывал в смятенных чувствах. Да, именно так. Им с Буддой удалось остаться относительно сухими. Они были под кровом какого-то причудливого здания, и рядом с ними не было привратника. Потом он пришел.

— Эй, вам тут нельзя! Проваливайте!

«Проваливай!» Сколько раз им с Буддой приходилось слышать это слово? Богатый жизненный опыт научил их не скандалить с представителями порядка и не стараться их укусить, чтобы не отведать полицейской дубинки. А, к сожалению, у всех привратников под тяжелыми складками одежды были спрятаны такие дубинки.

Им пришлось убраться обратно на дождь, но они тянули время до тех пор, пока мерзкий итальяшка не похлопал себя по бедру или по тому месту, где у него висела дубинка.

Может быть, им спуститься в метро? Оттуда не выгоняли до тех пор, пока ты куда-то шел. Транспортные полицейские — ребята не злые, ну, в основном. Они войдут в положение человека, попавшего под дождь. Ну, могут войти.

Однако когда он попытался спуститься, то встретил на пути неожиданное препятствие: навстречу ему шел нескончаемый людской поток. Почему они покидают укрытие? С неба льется не меньше трех сантиметров воды в час, а воздух становится все холоднее. Да и сама дождевая вода была очень холодной, и Будда начал дрожать. Лютер успел спуститься на десять ступеней, когда заметил, что тоннель метро наполняется водой! И ее там накопилось очень много. Дело принимало серьезный оборот, и с каждой минутой все становилось еще хуже. Лютер с ужасом подумал, что вода поднимается так быстро, что под землей кто-то уже мог утонуть.

Будда поднял жалобные глаза на хозяина.

— Не смотри на меня так, — ответил тот. — Я тоже не умею плавать.

Будда вообще не мог держаться на воде. Пару раз в Центральном парке он в азарте прыгал за утками в пруд, и Лютеру приходилось лезть в воду и доставать полуживого компаньона. Вот удивительное дело! Есть же такие собаки! Впрочем, есть и люди, которые не умеют плавать.

В паре сотен метров над этим местом четверо блестящих молодых людей смотрели телевизор. Гостиная была размером с маленький кинотеатр, и с огромного телеэкрана диктор казался каким-то испуганным. У него было бледное лицо, и его глаза безостановочно перескакивали с предмета на предмет, будто он действительно ждал, когда «разверзнутся хляби небесные».

— На Центральном вокзале столпотворение, — кричал он, стараясь пересилить рев толпы. — Более половины платформ затоплено, движение поездов приостановлено…

Сэму было так же страшно, как и репортеру. Ему было не по себе из-за того, что он находился далеко от дома. Он знал, что Лора чувствует то же самое, потому что она крепко держала его за руку. Брайан сидел, сложив руки на груди, а Джей Ди разговаривал по телефону:

— Не волнуйся, Бенни, мы будем через несколько часов. До встречи. — Затем обратился к ним: — За мной скоро приедет водитель отца. Подвезти вас до станции?

— Уже не надо, — ответил Брайан.

Джей Ди на минуту задержался у экрана.

— Мне надо забрать младшего брата. Я могу вас куда-нибудь подвезти.

— А где он? — спросила Лора.

— В школе-интернате недалеко от Филли. Оттуда вы точно сможете уехать на поезде или на автобусе.

«Индекс Доу-Джонса упал до катастрофического уровня: шестьдесят один процент. Эти показатели соответствовали утреннему состоянию дел на рынке, пока не были прекращены все операции…»

В двух с половиной километрах от ребят, в своем офисе на Уолл-стрит, Гари казалось, что сам ангел сошел с небес, чтобы избавить его от тяжелых испытаний. Еще вчера биржа была полна сил. Пол еще сказал: «Такое ощущение, что наступил конец света!»

— Пропали миллиарды долларов, — шептал Тони, — миллиарды!

Гари улыбался. Ему хотелось выпить шампанского.

— Все, конец делу о «Воридиуме».

Пол посмотрел на него как на умалишенного.

— «Воридиум»? Да, это дело могло здесь нашуметь. — Он снова посмотрел на экран с таким выражением, будто боялся, что оттуда вылезет что-то страшное. — Что же нам теперь делать?

Гари больше не мог терпеть, ему хотелось отметить новообретение жизни.

— Я скажу тебе, что мы будем делать! Мы пойдем и будем праздновать!

В доме на Парк-авеню Джей Ди по-прежнему оставался спокоен. Сэму это очень нравилось, потому что он очень хотел, чтобы кто-нибудь был спокоен, и знал, что им делать дальше.

— Виктор застрял в пробке на Пятой авеню, — сказал Джей Ди. — Нам будет проще встретиться с ним, если мы выйдем к нему навстречу.