Елена Руденко - Роковая случайность

- Я бы сказала, условия заключения будут смягчены, - с усмешкой поправляет она. - Я бы попросила вас называть вещи своими именами.

С большим трудом я пропускаю это замечание. Иногда я задумываюсь, зачем я нянчусь с этими снобами?

- Как вам будет угодно, - произношу я спокойно. - Посещение дворца вашими друзьями станет более свободным, вы получите права покидать дворец при желании...

- Но в сопровождении конвоя, - добавляет королева.

- Ради вашей безопасности, - уточняю я.

Презрительная улыбка - мне ответ.

- Ваше величество, как я могу угодить вам! - восклицаю я.

Силы покидают меня.

- Вы нас очень обяжете, если не будете докучать нам своими долгими визитами, - говорит королева.

Как прямолинейно! Я делаю низкий поклон и удаляюсь.

На выходе меня встречает Кампан.

- Короли, - сочувственно произносит она, - они никогда не понимают добрых жестов.

Похоже, эта дама на моей стороне. Это радует. Я смогу добиться уважения, доверия и даже любви монархов.

Я, Гувьон, просто молодец! Сегодня у меня удачный день. Подумать только, какая информация! На первый взгляд, ничего особенного, но мадемуазель Николь будет довольна. Мне удалось выяснить, что у Ферзена роман с мадам Кампан. Вот это новость! Преданная подруга королевы! Как все же несовершенен наш мир!

Хорошо, что я встретил Николь. Без нее эти сведения были бы бесполезны. Шантажировать Кампан и Ферзена? Опасно. Сообщить королеве? За подобные вести не получают награды. Я уже молчу про бесполезность этих сведений для революции. Такой новостью можно только посмешить.

А вот и Николь. Ее лицо серьезно. Мадемуазель готовится отчитать меня за то, что я опять ничего не раздобыл. А я ее порадую!

- Есть новости! - сразу говорю я.

- Какие? - оживленно спрашивает Николь.

Я торжественно пересказываю. Лицо мадемуазель озаряет улыбка.

- Вы поработали лучше, чем я думала! - восклицает Николь. Хвалю.

Она тут же выписывает мне чек. Ничего себе сумма! Даже больше, чем было обещано. Не знаю, какая польза от этой ерунды? Чем ей не угодила королева? Ладно, это уже не мое дело. Главное, денежки есть!

Я, Светлана Лемус, встречаю Макса. Он только что приехал в "Белую лилию". Наконец-то! Мне нужно столько сказать ему! Ох, даже не знаю с чего начать!

- Какой кошмар! - восклицаю я. - Нэвиля убили! А мы его считали убийцей. Кто бы мог подумать, что он станет следующей жертвой. Я, ничего не подозревая, преспокойно легла спать пораньше и проспала до девяти утра. Кстати, мсье Броше хочет тебе что-то рассказать, он ждет в парке.

От волнения я говорю слишком быстро и получается что-то нечленораздельное. Только Макс может понять мою речь.

- Спасибо Светик, - говорит мой друг. - Жаль, что он не решился поговорить раньше.

А вот и Броше. Он, пританцовывая, подходит к нам. На лице играет надменная усмешка. Не нравится мне этот тип. В нем есть что-то отталкивающее. Не понимаю, почему некоторым девицам нравятся такие люди!

Я, Шарль Броше, решил, что лучше все рассказать. Принес же черт этого депутата. И все потому, что он шляется с владелицей гостиницы. Не повезло мне.

- Я сюда приехал по просьбе опекуна, чтобы следить за Нэвилем, - говорю я. - Дело в том, что он на что-то использовал общие банковские деньги, но на что, не ясно. А теперь, когда он убит, я даже не знаю, что и думать!

В тот вечер я поехал за ним. Оказывается, он зачем-то ездил домой, вернулся только утром. Встречи с кем-либо у Нэвиля не было, я уверен.

- Вы правы, - кивает Робеспьер. - Все это подозрительно. А зачем Жакоб поселился с вами в "Белой лилии"?

Зачем ему это надо?

- Он долго искал Анну, - отвечаю я. - Понимаете, в детстве он был влюблен в нее. Когда, наконец, он узнал, что Анна проживает в "Белой лилии", то решил приехать повидаться с ней. Нам было по пути.

- А разве вы не хотели увидеть Анну, о которой несколько лет не получали известий? - интересуется депутат.

Вот привязался! Какое тебе дело до моих чувств к Анне!

- Да, конечно. Я был рад встрече с ней, - неохотно отвечаю я.

- А что вы можете рассказать о покойном Нэвиле? наконец-то вопрос по делу.

- Он всегда был очень аккуратным, внимательным, - описываю я. - Еще Нэвиль был любопытен не в меру, везде совал свой нос... Наверно, поэтому его кто-то убил... Обожал деньги, но скрягой не был. Хотя ради солидной суммы был готов на все. Считал себя всезнайкой, постоянно всех поучал.

- Понятно. А вы не знаете, это его почерк? - Робеспьер протягивает мне записку.

- Да, это написал Нэвиль! - уверенно говорю я. - Уж я-то знаю. Сколько народу пытались подделать его писанину, пришлось нам изучить его почерк досконально.