Фрэнк Герберт - Небесные творцы

– Повернись, – сказал он.

Так же механически она повиновалась, наступив босой ногой на изумрудный пояс. Пряжка лязгнула.

– Лицом ко мне! – скомандовал Келексел.

Когда она подчинилась, он ослабил давление манипулятора. Волнообразные толчки в животе Рут прекратились. Она глубоко, прерывисто вздохнула.

“Она потрясающе грациозна”, – подумал Келексел.

Не отрывая от него глаз, Рут нагнулась, подобрала мантию, завернулась в неё и застегнула пояс.

“Ну, вот, я смогла оказать ему сопротивление, – подумала она. – Я смогла наконец защитить себя. В следующий раз будет легче”. Ока вспомнила гнетущее, притупляющее чувство, давление манипулятора, вынудившее её снять мантию. Даже в этой экстремальной ситуации её не покидала уверенность, что наступит момент, когда она сможет противостоять давлению манипулятора Келексела вне зависимости от степени воздействия. Развиваемое манипулятором давление имеет какой-то предел, а её растущее желание сопротивляться предела не имеет. Для того, чтобы усилить сопротивление, ей достаточно вспомнить, что она видела на сцене репродьюсера.

– Ты сердишься на меня, – заметил Келексел. – Почему? Я снисходителен к твоим капризам.

Вместо ответа она повернулась к пульту управления репродьюсера, передвинула контрольные рычажки. Щёлкнули переключатели. Аппарат загудел.

“Как ловко она пользуется своей игрушкой, – подумал Келексел. – Очевидно, она проводит за ней больше времени, чем я подозревал. Какая уверенность в движениях. Но когда же она успела приобрести все эти навыки? При мне она никогда не пользовалась репродьюсером. Я проводил с ней всё своё свободное время. Видимо, быстрее для смертных время течёт. Как долго она находится со мной по её меркам? Примерно четвёртую часть цикла её беременности или немного больше”.

Он с интересом подумал, как: в действительности она ощущает находящегося внутри неё ребёнка. Примитивные существа хорошо чувствуют состояние собственного тела, те жизненные процессы, которые происходят внутри них. Они могут узнать многое, не прибегая к специальным устройствам для обследования своего организма. Какой-то первобытный инстинкт, которым они обладают, даёт им информацию изнутри. Тогда, может быть, причиной её злости является их потенциальный наследник?

– Смотри, – произнесла Рут.

Келексел сел прямо, сконцентрировал своё внимание на сцене – священном овале, где возникают полу-люди Фраффина и разыгрывают свои сценки. Там сейчас двигались фигуры – большие первобытные Чемы. Келексел неожиданно припомнил одно суждение о продукции Фраффина. “Это театр марионеток, которые кажутся более живыми, чем мы сами”. Да, эти создания всегда производили эмоциональное и физическое впечатление, которое было сильнее естественного ощущения жизни.

– Это мои родственники, – сказала Рут. – Брат и сестра моего отца. Они приехали на суд. Это номер в мотеле, где они остановились.

– Мотель? – Келексел соскользнул с постели, подошёл к Рут и встал позади неё.

– Временное жилище, – пояснила она. И подвинулась ближе к пульту управления.

Келексел оглядел помещение. В освещённом пространстве была видна комната с выцветшими, когда-то каштановыми, стенами. Тощая женщина с соломенными волосами сидела на краю кровати с правой стороны. На ней был розовый халат. Рукой, на которой отчётливо проступали набухшие вены, она прижимала к глазам мокрый от слез платок. Она выглядела такой же блеклей, как и вся обстановка – усталые невыразительные глаза, впалые щеки. Очертаниями головы и тела она напоминала Джо Мёрфи. Глядя на неё, Келексел подумал: неужели Рут когда-нибудь станет такой же. Нет, конечно нет. Глаза женщины смотрели из глубоких тёмных впадин под тёмными бровями.

Перед ней стоял мужчина.

– Так что, Клоди, – сказал мужчина, – не припоминаешь ничего…

– Я не могу заставить себя вспомнить, – ответила она, всхлипывая.

Келексел проглотил слюну. Он чувствовал, что его тело мысленно переносится в комнату, где находятся двое этих существ. Это было жуткое ощущение – отталкивающее и вместе с тем притягивающее. Сверхчувствительные нити проекционной паутины передавали удушливый сладкий запах, исходивший от женщины. Он вызывал тошноту.

– Я помню, Джои отправился один – маленькое белое пятно в темноте. А потом он завопил: “Джои! Берегись, сзади тебя страшный ниггер!”

– И Джои побежал! – воскликнул Грант. – Да, я помню.

– Он поскользнулся и упал в грязь.