Фрэнк Герберт - Небесные творцы

“Может быть, это мираж?” – подумал Фурлоу. Тогда мираж должны были видеть все остальные. Моссман, стоявший рядом с ним, не отрывал глаз от окна, за которым находился Мёрфи. Но он никак не обнаруживал, что видит этот странный цилиндр. Продолжавший свою работу фотограф приблизился к ним. Фурлоу узнал его: это был Том Ли из Сентинел.

– Мёрфи все ещё там? – спросил Ли.

– Точно, – сказал Моссман.

– Привет, доктор Фурлоу, – поздоровался Ли. – На что это вы уставились? Это окно той самой комнаты, где засел Мёрфи?

Фурлоу схватил Ли за плечо. Два существа на цилиндре теперь повернули свою трубу в направлении группы полицейских. Фурлоу кивнул на них. Его передёрнуло от острого запаха одеколона, которым разило от репортёра.

– Том, что за чертовщина там в воздухе? – воскликнул он. – Ты можешь сделать фотографию?

Ли повернулся, держа камеру наготове и недоуменно огляделся:

– Где? Что снимать?

– Эту штуку перед окном Мёрфи.

– Какую штуку?

– Разве ты ничего не видишь в воздухе как раз напротив окна?

– Мошки роятся. Их много в этом году. Они всегда слетаются, если где-нибудь горит свет.

– Какой свет? – не понял Фурлоу.

– Хм, ну…

Фурлоу сорвал очки. Похожий на облако цилиндр исчез. На его месте он видел лишь смутные туманные очертания, внутри которых двигались крошечные точки, и угол здания. Он снова надел очки. И опять увидел парящий цилиндр с двумя фигурами на полукруглом выступе. Теперь они направили свою трубу на двери конторы.

– Вот он! – громко крикнул кто-то слева.

Ли чуть не сбил Фурлоу с ног, бросившись вслед за Моссманом с камерой наготове к входу в здание. Офицеры тоже ринулись вперёд.

В проёме появился невысокий лысоватый человек в синем костюме. Он прикрыл рукой глаза, ослеплённый светом прожекторов и вспышкой. Фурлоу прищурился. Глаза снова начали слезиться.

Полицейские плотным кольцом окружили стоящего в дверях человека.

Ли суетился рядом, подняв камеру над головой и направив её в центр группы.

– Дайте мне заснять его лицо! – вопил он. – Расступитесь немного!

Полицейские не реагировали на его просьбы.

Ещё раз сверкнула вспышка.

Фурлоу мельком увидел лицо задержанного – маленькие мигающие глазки на круглом багровом лице. Его удивило спокойное выражение глаз, когда они встретили его взгляд, затем Мёрфи узнал психолога.

– Энди! Позаботься о Рути! Слышишь? Позаботься о Рути!

Мёрфи превратился в дёргающийся кружок лысины, продвигающийся в тесной группе фуражек. Его засунули в машину, стоявшую у правого угла здания. Ли все ещё вертелся вокруг, несколько раз сверкнув напоследок вспышкой своего аппарата.

Фурлоу перевёл дыхание. Ему казалось, что воздух вокруг сгустился, запах толпы разгорячённых людей смешивался с запахом выхлопных газов отъезжающих машин. Запоздалая мысль о таинственном цилиндре заставила его посмотреть вверх – он успел заметить, как цилиндр удаляется от здания и постепенно растворяется в небе.

Один из младших офицеров подошёл к Фурлоу:

– Клинт благодарит вас, – произнёс полицейский. – Он говорит, что вы сможете поболтать с Джо через пару часов – после того, как с ним поработают, или утром.

Фурлоу облизнул губы. Он ощутил металлический привкус во рту:

– Я… утром, я думаю. В следственный отдел зайду, попрошу дать мне с ним свидание.

– Должно быть, придётся повозиться с этим делом, прежде, чем мы передадим его в суд, – заметил офицер. – Я сообщу Клинту ваш ответ.

Он сел в машину, стоявшую позади Фурлоу.

Подошёл Ли, камера висела у него на шее. В левой руке он держал записную книжку, в правой – огрызок карандаша.

– Эй, док, – сказал он, – это правда, что говорит Моссман? Мёрфи действительно не хотел выходить, пока вы не подъехали?

Фурлоу кивнул и отступил назад, давая возможность проехать патрульной машине.

Ли что-то черкнул в блокноте.

– Вы когда-то хорошо дружили с дочкой Мёрфи? – спросил Ли.

– Мы были друзьями, – ответил Фурлоу. Ему показалось, что эти слова произнёс кто-то другой.

– Вы видели тело? – продолжал задавать вопросы Ли.

Фурлоу отрицательно покачал головой.

– Просто какая-то грязная кровавая каша, – сказал Ли.

“Ты грязная, кровавая свинья!” – хотел сказать Фурлоу, но голос не повиновался ему. Адель Мёрфи… – тело. Тела людей, умерших насильственной смертью, были похожи друг на друга и одинаково безобразны: неуклюжая поза, кровавые лужи, чёрные раны на теле… Полицейские С профессиональной отрешённостью фиксируют эти подробности. Сейчас Фурлоу чувствовал, как собственная профессиональная отчуждённость покидает его. Это тело, о котором Ли говорил с таким жадным интересом, принадлежало человеку, которого Фурлоу хорошо знал – матери женщины, которую он любил… и все ещё любит.