Иванна Рут - Гидроцефал и Полуния

Сняв с себя какую-то прозрачную пленку, хотя, может быть, это была вовсе не одежда, гидроцефал отбросил ее в угол, дернул круглый предмет, свисающий с потолка, и тотчас очутился в воздухе на широком и пухлом, типа пуфа, предмете, напоминающем чем-то и гамак-качалку, и облако, и бог весть еще что, вместе взятое. Свернувшись поудобнее калачиком, гидроцефал раскачался и так, медленно плавая в воздухе, пролежал, а может быть, проспал ровно столько, сколько потребовалось Беку на то, чтобы разглядеть скромную обстановку в доме гуманоида.

Здесь было довольно просторно для одного существа; гидроцефал, по всей видимости, временно жил один в любви к чистоте и порядку. Непритязательная обстановка дома говорила также о приверженности гуманоида к округлым, обтекаемым формам предметов, предназначение которых, увы, оставалось туманным.

Укрепившись в мысли, что гидроцефалы - высокоорганизованные представители разума, Бек еще раз дал себе зарок осторожности и спокойной замаскированности своего пребывания над Сибуром. Он напомнил помощнику о смене общей подцветки светолета в связи с меняющимся освещением в атмосфере и продолжил работу.

Поплавав в своем "гамаке", гидроцефал спрыгнул на пол и, подойдя к прозрачному, чем-то похожему на аквариум предмету, стал стричь своими двупалыми пластинчатыми конечностями причудливую розовую растительность, напоминающую не то цветы, не то водоросли.

Только теперь Бек различил, что лицо гидроцефала помещалось в тесном промежутке, на стыке между водянистым дряблым пузырем и коревым туловищем. Две белые маленькие точечки оказались глазами, а острый, напоминающий кривую саблю клюв - ртом.

Раскрыв клюв, гидроцефал попробовал на вкус цветок, однако есть не стал, возвратив его назад на липкий стебель.

Помедлив с минуту, гидроцефал, не выпуская из рук букета, вышел из полусферы и направился назад к морю, туда, где Бек увидел его впервые. Теперь Бек заметил там на берегу в отдалении одинокую маленькую полусферу, куда спешил гидроцефал.

В отличие от городской эта полусфера была распахнута почти со всех сторон, как шатер, и в ее тени отдыхала длиннотелая млечная полуния, самое красивое, пожалуй, существо на планете, с глазами стрекозы и шелковыми очертаниями богомола.

Она была примерно двухметровой длины, в крылатом подобии тканей и, не в пример гидроцефалу, нежна, гармонична и грациозна.

- Посмотри, посмотри, что-то такое земное и знакомое, знакомое, - с умилением прошептал Бек напарнику. - Что-то вроде любовного свидания, а?

Похоже, дряхлый гидроцефал робко преподносил свои цветы сибурской фее. Операторы замерли, приникнув к зорокамере и стараясь понять и осмыслить происходящее.

- Придурок, может быть, полуния - воплощенное божество у гидроцефалов, - грубо нарушил тишину напарник и вдруг захохотал. - Гляди, она пожирает его цветы, как корова, и... у нее мордочка, как у змейки, с мелкими острыми зубками. Ничего себе, любовь!

- А что, разве нельзя принести своей возлюбленной даме какие-нибудь лакомства? Почему мы решили, что это именно цветы? - задумчиво произнес Бек.

- Любовь между таким дряхлым корявым уродом и такой зефирной фифочкой? Нет, дорогой, это что хочешь, только не любовь, слишком уж они разные, - со смехом отрезал напарник и увеличил резкость в зорокамере.

- Смотри, смотри, он гладит ее, - вскричал Бек. - Он очень нежен с ней. А что ты скажешь об этом богомольном жесте! А это?! Возможно, она и он - одна особь породы гуманоидов, просто у них так разнятся полы. Она красива, он безобразен, вглядись, в них есть какое-то неуловимое сходство.

- Это, брат, уже ностальгия по Земле, - потрепав Бека по спине, возразил напарник. - Тебе, старик, просто захотелось привезти на Землю романтический красивый фильм.

- А почему бы и нет?

- Я же говорю - ностальгия! И потом, почему именно красива она, уродлив он, может, все наоборот?

Затаив дыхание, Бек снова прильнул к зорокамере, не торопясь с ответом.

Гидроцефал гладил и словно ласкал полунию, неотрывно рассматривая ее своими белыми водянистыми глазками. Его крошечное личико с приоткрытым клювом, кажется, выражало умильность и трепет.

Спустя несколько минут он взял подобие круглого сосуда и, спустившись к морю, принес воды для полунии, как бы собираясь омыть ее. Однако идиллии помешали несколько молодых гидроцефалов, появившихся у моря на горизонте. Завидя их, старик засуетился и, дернув какую-то штуку, опустил стенки полусферы со всех сторон.