Вячеслав Рыбаков - Гравилёт 'Цесаревич'

Он грустно и как-то смущенно улыбнулся.

- Меня казнили в Моабите в сорок четвертом, - признался он. Так застенчивая девушка могла бы признаться в любви. Я не перебивал. Он помедлил. - Гиммлер решил, что отец слишком независим, слишком влияет на фюрера... На отца он руки поднять не решился, но взяли меня, чтобы обуздать отца, если возникнет необходимость... А потом машина заработала сама собой. Отец даже не знал, узнал только в сорок шестом! И покончил с собой... Но здесь - не появился. Видимо, не нашлось аналога. Забавно, ведь он же был и здесь, он сам еще был в Альвице, рожденный в восемьсот шестьдесят девятом Карл Хаусхоффер, здесь он умер тремя годами позже, чем там - но не оказался аналогом самому себе. И даже смерти своего малого кристалла не ощутил. Возможно, кончая с собой, отец был слишком спокоен. Все уже давно пережил.

Я молчал.

- Они не поделили станка, Трубецкой! - выкрикнул он и, оторвав руку от пульта, ухватил меня за плечо. - Так всегда у бандитов! Какие бы высокие слова они не говорили! Это критерий! - он, спеша, клюнул из бутылки. - Когда два человека отстаивают высокие цели, и цели эти различны... если цели действительно направлены к благу, эти люди всегда найдут компромисс. Желание не навредить - заставит! Если же они начинают резать друг друга, потому что каждый именно свою цель считает единственно высокой - значит, цель их ложь, обман людей, а истинная цель, как у троглодитов: отнять чужую жратву и запихнуть себе в брюхо, - он перевел дух, - Рашке решил, что получил идеальный испытательный стенд. Он так и не уразумел, что эти пылинки внизу - люди, что они мечтают и страдают, как мы. Хотел попробовать на целой планете то один препарат, то другой... Ступак решил, что получил племенную ферму для выращивания несгибаемых революционеров, в грош не ставящих ни жизнь врагов, ни жизнь друзей. Он был уверен, что, погибая там на баррикадах, они попрут сюда и уж тут дадут чертей эксплуататорам. Ну а дед... Он решил, что судьба кинула ему шанс стать королем мира. Нужно лишь устроить бойню. Нужно лишь, чтобы как можно больше людей там, - он ткнул в сторону котла и, потеряв равновесие, снова ухватился за мое плечо; нас обоих слегка качнуло, - умирали с тем же криком "Хайль Хаусхоффер!" Тогда они они очнутся здесь с тем же криком. Чего проще - имея на контакте двойника за этим вот пультом! Еще в четырнадцатом году молодой генерал, получивший когда-то маленький ящичек в подарок от отца, прославился своими военными и политическими предсказаниями. Германия проиграла. Но Хаусхоффер уже прослыл великим магом. Он нашел и натаскал Гитлера. Он придумал ему свастику, кстати... А, вы же не знаете, что такое свастика...

- Буддийский символ, - осторожно сказал я. - Насколько мне известно, даже буддийские монастыри на картах обозначаются свастикой.

- Да, - задумчиво сказал Хаусхоффер. - Отец дурил их Тибетом, Шамбалой... Ведь он не мог сказать, откуда на самом деле получает информацию! Это казалось даже более удобным - до поры до времени подвергать превратностям политической игры пешку Адольфа, а самому держать все нити. Но опять не получилось. Информация была, а реальная власть ускользала...

Он наконец оторвался от моего плеча и, нетвердо крутнувшись на каблуках, повернулся лицом к котлу и вновь оперся на пульт. Он опьянел. Но я уже знал главное: он не бредил.

- И ведь не только информация, - пробубнил он, и тут я с ужасом и жалостью понял, что он до сих пор страдает из-за неудачи отца, а следовательно, и своей; и если бы у него были силы, если бы он знал, как он начал бы все сызнова. - И средства воздействия тоже были... ну, хотя бы зонды, при помощи которых следят за событиями там. Последнее время они их стали замечать, правда... они приписывают их, - он уныло хихикнул, инопланетянам. У-фо! - непонятно выкрикнул он с полным триумфом. - А знаешь, почему? - он горестно замотал головой. - Не удалось - почему? Потому что средство Рашке подействовало слишком хорошо. Тебе даже не представить, русский, какие они там теперь ублюдки, как мелко и гнусно тянут все только на себя, на себя, на себя... Даже Гитлер не сумел их объединить по-настоящему, даже Сталин, все бы только и смотрели, где бы урвать... а, ты ведь не знаешь, что такое Сталин, - он уже нетвердой рукой сунул в рот горлышко бутылки, но чуть промахнулся, и струйка коньяка потекла у него по подбородку. - Русский офицер! - с пафосом крикнул он и захохотал. А потом, запрокинув болтающуюся голову, снова отхлебнул, на этот раз более удачно. Вытер губы рукавом свитера.