Гарри Гаррисон - Запад Эдема

Говоря это, Хастила раз за разом втыкал копье в песок и поворачивал его там, чтобы счистить остатки крови марага.

При этом он был совершенно спокоен, и вскоре страх Керрика прошел. Мараг был мертв, остальные убежали. Скоро они покинут этот берег и вернутся к своей саммад.

– А сейчас я покажу тебе, как нужно подкрадываться к добыче, – сказал Хастила. – Эти мургу были заняты едой, иначе бы обязательно услышали тебя. Ты шумел, как мастодонты, идущие по склону.

– Я был осторожен! – защищался Керрик. – Я знаю, как нужно ходить. Однажды я подкрадывался к белке и был так близко, что мог коснуться ее копьем.

– Белка – глупое животное, а длиннозубый гораздо умнее ее. Олень не так умен, зато слышит лучше всех. Я буду стоять здесь, а ты уйдешь за насыпь и попробуешь подобраться ко мне. Только тихо – помни, что и у меня уши оленя.

Керрик радостно побежал по склону, пробираясь через мокрую траву, затем пригнулся и стал удаляться от моря. Он делал это тихо, как только мог, затем вновь повернул к океану, стараясь зайти охотнику в тыл. Он трудился очень старательно, но это ни к чему не привело, и, когда он наконец добрался до гребня горы, Хастила уже ждал его там.

– Ты должен внимательно смотреть каждый раз, как ставишь ногу на землю, – сказал охотник, – затем двигаться вперед и не топать ногами. Нужно раздвигать траву, а не прокладывать дорогу через нее силой. Но попробуем еще раз.

В этом месте берег был невысокий, и Хастила спустился вниз к реке и опустил в нее копье, чтобы окончательно очистить его. Керрик, запыхавшись, выбрался на вершину.

– На этот раз ты не услышишь меня! – крикнул он, потрясая копьем.

Хастила махнул рукой и наклонился над водой. Что-то темное мелькнуло в волнах прибоя. Керрик предостерегающе крикнул, и Хастила повернулся с копьем в руке. Раздался звук, как будто сломалась ветка, охотник выпустил копье, схватился за грудь и упал лицом прямо в воду. Мокрые руки тянули его вниз, и он исчез среди пенящихся волн.

Керрик дико закричал и бросился к насыпи, навстречу остальным, бегущим к нему. Задыхаясь, он рассказал о том, что видел, и повел их назад, вдоль берега, к месту, где все произошло.

Песок был пуст, океан тоже. Амахаст нагнулся и поднял из воды длинное копке охотника, затем снова посмотрел на море.

– Ты не заметил, на что оно было похоже?

– Это были руки, – стуча зубами, сказал мальчик. – Они протянулись из моря.

– А их цвет?

– Я не заметил. Мокрые, кажется, зеленые. Они могли быть зелеными, отец?

– Они могли быть любыми, – мрачно сказал Амахаст. – Это мургу. Теперь нам нужно держаться всем вместе, и один всегда должен бодрствовать, пока остальные спят. Нужно быстрее возвращаться к саммад. На этом южном берегу нас ждет только смерть.

Гроза ушла, дождь прекратился, и почва купалась в теплых солнечных лучах. Вайнти стояла в тени мертвого дерева и смотрела, как рабочие осторожно размещают саженцы ровными рядами. Ваналпи лично размечала эти ряды на почве.

Потом она подошла к Вайнти, двигаясь медленно с широко раскрытым от жары ртом, и стала рядом с ней в тень.

– Не опасно ли трогать саженцы руками? – спросила Вайнти.

Ваналпи, еще тяжело дыша, сделала отрицательный жест.

– Только когда начнут расти колючки, а это будет через восемь дней. Для жвачных они горьки на вкус, а для тех, кто меньше их – смертельны.

– Это одно из твоих усовершенствований? – спросила Вайнти, выходя на солнце.

– Да. Оно было сделано еще в Инегбане, и мы привезли семена с собой. Мы настолько привыкли к колючим изгородям вокруг наших городов, к изгородям гораздо выше нашего роста, что совсем забыли, что их здесь прежде не было. Когда-то они были маленькими, потом подросли и распространились. Сейчас молодые ветви переплетаются со старыми, создавая непреодолимый барьер. Но новая изгородь в новом городе задает нам новые вопросы. – Теперь она говорила спокойно, нешироко открывая рот. – Новая изгородь, которую я вывела, быстро растет, живет недолго и очень ядовита. Но прежде чем она умрет, мы посадим обычную колючую изгородь и окончательно займем это место.

– А деревья? – спросила Вайнти, глядя на безжизненное мертвое дерево, стоявшее возле новой площадки.

– Они уже начали уничтожаться: взгляни, какие веточки падают с них. Они изъедены жуками-древоточцами. Когда запасы древесины кончатся, жуки превратятся в куколок, а мы соберем их и сохраним, пока они не понадобятся вновь.