Роберт Хайнлайн - Нам, живущим

— Так можно получить только полнейшую неуправляемую анархию!

— Это она и была, по преимуществу.

— Погоди, Перри. Здесь что-то не сходится. Ты прибыл из 1939 года, когда президентом был Франклин Рузвельт. В истории я ориентируюсь не очень хорошо, но знаю, что он считается первопроходцем эры новой экономики. Да у нас тут в Вашингтоне памятник ему установлен — «Рузвельт кормит голодающих».

— Да, господин Рузвельт был в курсе всего этого. Но содействия получал крайне мало, даже от тех, кому пытался помочь. Моя очередь спрашивать. Скажи-ка, голодных больше не осталось?

— Разумеется, нет. Во всяком случае, в Соединенных Штатах.

— Я и говорил про Штаты. А больные есть?

— О да. Но, конечно, их не много.

— Как они живут?

— Их лечат, о них заботятся, чтобы они поправились. А что еще можно сделать?

— Безработные есть?

— Безработные? Это в смысле те, кто не работает за деньги? Конечно. Подозреваю, что в любой момент времени не более половины населения работает за деньги.

— А те, кто работает, не возражают, что им приходится работать, пока другие бездельничают?

— С чего бы это? Не могут все постоянно работать, тогда ведь ни у кого не будет времени пользоваться плодами своего труда, не будет времени тратить заработанное. Каждый работает, когда у него возникает потребность пополнить свой баланс или же, независимо от потребности в деньгах, если любит свою профессию.

— И все работают, когда захочется?

— Нет. Большинство специалистов работают регулярно, потому что им это нравится. Возьми, к примеру, хирурга. Он работает сорок недель каждый год. Он известен и любит свою работу, так что в отпуске он будет столь же занят, как работая за деньги. С другой стороны, я работаю сейчас каждую неделю и уже довольно давно раз в неделю выхожу в эфир, как сегодня, а есть еще записи для постановок и песни.

— Этот эфир и есть вся твоя работа?

— Мне приходится много репетировать, и от меня ждут каждую неделю нового танца.

— А как насчет неспециалистов, различных ремесленников и разнорабочих, торговцев и тому подобных?

— Кто-то работает постоянно, кто-то время от времени. Очень многие люди работают несколько лет подряд, а затем уходят. Некоторые не работают вовсе — во всяком случае, за деньги. У них простейшие вкусы, их устраивает жизнь на наследство, — это, скажем, философы, математики, поэты. Правда, таких не очень много. Большинство людей работает хотя бы иногда.

— Диана, в Штатах теперь социализм?

— Никак нет, если под социализмом ты подразумеваешь, что заводы, магазины, фермы и прочее принадлежит правительству. Такое правительство в Новой Зеландии, и, на мой взгляд, оно работает довольно хорошо, но, по-моему, американскому темпераменту этот строй не подойдет. Ты пойми, Перри, я не экономист. У меня есть приятель из калифорнийского университета, вот он экономист. Я попрошу его, после того как ты обновишь свои знания по истории, выбраться к нам, и он сможет ответить на все твои вопросы. И, между прочим, чтобы тебе получить записи завтра, мне бы надо их заказать. — Она шагнула к коммуникатору.

Перри слышал, как она звонит в калифорнийский университет в Беркли.

— Ты сможешь сделать заказ столь поздним вечером? — спросил он.

— Наверное, нет, не заплатив излишне много сверху. Я просто оставлю сообщение, и они займутся заказом завтра, прямо с утра.

— Как это делается?

— Есть два способа. Записываю свой голос или пишу при помощи телеавтографа. Перри, ты хочешь увидеть, как работает телеавтограф?

Он встал с ней рядом.

— Они не очень-то изменились.

— Хочешь сказать, что в 1939 году вы уже умели передавать письмо на расстояние?

— Ага. Они не очень часто использовались, но я помню, как видел один в Канзас-Сити, на станции Юнион. Он использовался для передачи расписания поездов.

— Хм, возможно, наши механические чудеса удивят тебя не так сильно, как я предполагала.

— Уверен, я найду много удивительного для себя. Но не забывай, Ди, я ведь был инженером, хоть и в 1939 году. А ты, прежде всего, творческая личность. Меня может не впечатлить то, что впечатляет тебя.

— Наверное, это правда.

Она медленно писала на телеавтографе, иногда останавливаясь, чтобы подумать. Наконец она поставила подпись и закрыла машину.

— Для начала сойдет. Я заказала еще и общий каталог, чтобы ты мог отобрать записи, которые заинтересуют тебя.

— А записи нужно покупать?

— Только если возникает такое желание. За их просмотр взимается небольшая плата. Если же тебе хочется оставить запись насовсем, нужно заплатить.