Кир Булычев - Последние драконы

Когда все разошлись после обеда, король остался с племянницей.

— Ма Доро, — сказал он, — я оставил тебя потому, что ты разговаривала с этим хитрым торговцем и переводила для меня. Я хочу понять, что он думает на самом деле.

— Я думаю, что он ищет свою выгоду. Ему нужна торговля с тобой…

— Еще бы, за то, что он приехал, он заберет у меня рубины за полцены.

— А ты отдашь?

— Ну, не за полцены… — Дядя засмеялся.

— Ты тоже думаешь, что англичане отказались от мысли захватить Рангун? — спросила Дороти дядю.

— Не уверен, — ответил король. — Их корабль «Дредноут» привез много солдат. Что теперь с ними делать? Кормить их и везти обратно? Это так непохоже…

— И я думаю, — поддержала короля племянница, — что мистеру Уиттли невыгодно отказываться от войны. Ведь его могут сделать виноватым, что война не получилась. Значит, надо отыскать других виноватых, а еще лучше — положить в карман короля Англии новую провинцию. Я знаю его жену, она мне рассказывала, какой он тщеславный. Он боится, что время идет, а он упускает свою великую победу…

— Но у него нет пушек, — сказал король.

— Я, конечно, не солдат, — сказала Дороти, — но разве нельзя стрелять из корабельных пушек?

— Нельзя. Они устроены так, — сказал дядя, — что не могут ездить по земле. У них слишком маленькие колеса, такие маленькие, что на них можно только подкатить пушку и откатить на гладкой палубе.

Дороти пошла спать, а ночью она проснулась от того, что решила задачку. Жалко, что нельзя бежать по дворцу в спальню к дяде, нельзя разбудить короля… Она без сна мучилась до рассвета, а с первым лучом солнца послала служанку к королю с просьбой о немедленной встрече.

Бо Нурия сам поднялся на веранду павильона принцессы.

— Что случилось? Что-нибудь серьезное, девочка?

— Скажи мне, а сами пушки, сами их стволы, они одинаковые у корабельных и у сухопутных пушек?

— Да, — согласился король. — И из-за этого ты меня вызвала?

— Неужели ты не понимаешь, как это важно? А что, если сделать для пушек большие колеса, они станут сухопутными?

— Мне надо поговорить с моими пушкарями, но я думаю, что это можно сделать.

— А ты знаешь, сколько пушек на «Дредноуте»?

— Нет.

— Шестьдесят четыре большие пушки! И если мистер Уиттли сделает им колеса, то его война может быть удачной!

— Но это трудно сделать…

— Но если догадаться, то можно сделать?

— Можно.

— Тогда ты должен послать надежного человека, который увидит, снимают ли пушки с «Дредноута», переносят ли их на сушу, делают ли на фактории для них колеса.

— Как это увидишь! Ведь если англичане будут делать это, то в большом секрете. За высокими стенами фактории.

— Неужели тебе некого туда послать?

— Некого… и незачем.

Дворец короля, состоящий из нескольких деревянных строений, окружающих главное здание и множество домов и домиков для прислуги, охраны и всякой придворной челяди, просыпался. Отовсюду доносились голоса, над кухнями поднялись дымки…

— Неужели ты не понял, почему я проснулась ночью и не смогла снова заснуть? — удивилась Дороти.

— Почему же? — Дядя снисходительно улыбнулся, видя, как горячится девушка.

— Потому что еще несколько дней назад ты просто кричал, как тебе нужны пушки! А разве плохи для тебя английские пушки?

— Что?.. Нет, это немыслимо! С чего ты решила, что англичане сделают для них колеса?

— Если они сделают для них колеса, то это будет подарок тебе, мой повелитель. Тогда тебе надо будет приехать на факторию и попросить англичан одолжить пушки тебе, чтобы защищаться от бирманцев.

— Ты несешь чепуху!

— Разве?

— Как мне найти человека, который проникнет на факторию? Они же никого не пустят.

— И меня?

— Как так тебя? Что ты имеешь в виду?

— Я готова сыграть роль потерявшейся и найденной служанки миссис Уиттли.

— Но она тебя продала в рабство!

— Если я об этом не буду вспоминать, кто об этом станет вспоминать? Неужели ты думаешь, что Регина призналась кому-нибудь в своих делах?

— Нет, я не могу рисковать тобой! Они могут тебя убить!

— Лучше меня ты не найдешь шпиона!

— Я не могу рисковать жизнью принцессы Лигона! И я не могу, чтобы принцесса Лигона была служанкой у этой мерзкой предательницы.

— Я думаю, что мне лучше выехать завтра пораньше, — сказала Дороти. — Ты расскажешь мне, с кем я могу связаться в Рангуне. С У Дхаммападой? Или с армянским купцом?

— Нет, ты никуда не поедешь!

— Мой дядя и повелитель! Ты же сам говоришь, что речь идет о судьбе Лигона!