Кир Булычев - Возвращение из Трапезунда

На третьем столе лежала фигура, покрытая несвежей простыней. Вревский опередил замершего в дверях Андрея и резким театральным движением фокусника отдернул край простыни.

Андрею потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно убедиться в том, что он смотрит на Глашу.

Бинты с ее лица были сняты, и Андрей увидел синюю вспухшую ссадину, что начиналась на круглом лбу, рассекала заплывший, невнятный, как нарыв, глаз и тянулась до уголка губы. Открытая рана чернела на второй щеке — до уха. И потому узнать Глашу можно было лишь по рыжим волосам, по обнаженному плечу, по опавшей полной груди и по руке в веснушках, что протянулась вдоль тела.

— Глаша, — сказал Андрей. — Глашенька…

И вдруг ему стало плохо. Так плохо, что он понял — его вырвет прямо здесь. Он метнулся назад, на улицу. Вревский, не поняв причины бегства, кинулся за ним:

— Стой!

Андрей вылетел из темного закутка, уперся рукой о стену морга, и его вырвало на траву.

Вревский, что выбежал следом, брезгливо отошел и отвернулся.

— Не думал, — сказал он, — и не предполагал, что такие нервишки.

Андрей с трудом слышал его голос — он доносился сквозь вату, и, впрочем, было все равно, что говорит и думает Вревский.

Когда спазмы прошли и осталась лишь такая слабость, что невозможно было оторвать руку от стены, Андрей полез в карман тужурки и достал платок, чтобы вытереть рот.

Полицейский на козлах смотрел на него с любопытством.

— Вам легче? — спросил Вревский, рассматривая вершины деревьев.

— Да… простите.

— Тогда вернемся внутрь.

— Нет!

— Ну что вы, господин студент, что за причуды! Я веду следствие. Вы должны опознать тело.

— Я опознал, опознал! Неужели вы не видите, что я опознал…

Вревский глубоко вздохнул.

— Вы заставляете меня нарушать закон, — сказал он. — Вам лучше?

Тон его смягчился, словно он пожалел Андрея.

— Давайте отойдем к лавочке.

Вревский крепко взял Андрея под локоть и повел к скамейке.

— Я тоже выполняю свой долг, — сказал он. — И долг, поверьте мне, весьма неприятный. Особенно в этом деле. Вчера вечером мне уже дважды звонили от Великого князя. Князь Юсупов прислал телеграмму, вы представляете, какой интерес к этому делу?

Вревский усадил Андрея на скамейку.

— А теперь покончим с формальностями. И я отпущу вас. Когда и при каких обстоятельствах вы видели в последний раз усопшую?

— Вы же знаете, вчера. А что с ней случилось?

— Неужели вы не знаете? — Вревский был крайне удивлен. — Я думал, что вы догадались. Служанка вашего отчима была убита сегодня ночью. Убита ножом.

— Убита?

— Только прошу не устраивать представлений! — крикнул Вревский, увидев, что Андрей вновь порывается вскочить со скамейки. — Не ведите себя как институтка!

Санитары, что тащили в отдалении носилки с ранеными, оглянулись на крик.

— Сейчас, — сказал Андрей, вырывая руку.

Рвота не шла — внутри все исходило судорогами, но из горла вырывался только кашель.

Вревский дождался, когда Андрей чуть успокоится, и продолжал, не сводя с него взгляда:

— Убийца проник через окно из сада, точно так же, как это незадолго до того сделали вы. К сожалению, эти оболтусы опять не заперли окно как следует, хотя клянутся в обратном.

Вревский поднялся и подошел к Андрею, который стоял, опершись о ствол тополя.

— Что знала Глафира такого, что напугало убийцу? Зачем надо было убивать ее? Ответьте мне — зачем?

— Честное слово, не знаю.

— А убийца боялся. Боялся, что она запомнила его? Или он уничтожал соперницу?

— Какую соперницу?

— Соперницу по завещанию? Ведь дом по завещанию отходит ей. И я имел неосторожность вам об этом проговориться.

— Прошу вас, хватит, Александр Ионович, — взмолился Андрей. — Вы же на самом деле меня преступником не считаете, так не лучше ли потратить время на поиски настоящего убийцы?.. Ее зарезали ножом?

— Смерть наступила, как утверждает доктор, мгновенно.

— Значит, — сказал Андрей, обретая решительность, — это те же люди, что напали на отчима и Глашу на той неделе?

— Почему? — Вревский поднял светлые брови. — Нож — самое удобное оружие, когда нужна тишина. Убийце главное было — не поднять шума. А что у вас с руками?

— Это? Оцарапал о кусты.

— Где же вы отыскали кусты? Вчера этого не было.

— Уж отыскал. Клянусь вам, это не имеет отношения к делу.

— Что имеет, что не имеет, решать буду я.

— Глашу надо похоронить.

— Сначала будет вскрытие. Вы уже видели, как это делается… Не отворачивайтесь. Теперь я понимаю, почему вы не в действующей армии. Вы не выносите вида крови, господин студент?