Грег Бир - Бессмертие

Но ведь и умереть не дадут. Поместят на хранение.

Когда-то люди, построившие Путь, отбросили яртов. Они снова победят, может быть, даже уничтожат этих подонков, найдут Риту и ее друзей, точнее, снимки их личностей на пластинках или в кубиках, и вернут к жизни. Но стоит ли всерьез на это рассчитывать?

Патрикия ухватилась бы за любую соломинку.

Рита оглядела Тифона — на сей раз спокойно — и, понимая умом (но не душой), что терять нечего, попросила:

— Верни нас назад.

— Тебе не нужен этот дом?

Она отрицательно покачала головой.

— Чего же ты хочешь? Умереть? — с вежливым интересом спросил Тифон.

— А что, можешь посодействовать?

— Нет. Разумеется, нет.

— Тогда просто отвези меня обратно.

— Хорошо.

Пузырь заполнился чем-то вроде студнеобразного дыма, из-под ног ушла опора…

«Отвези меня на склад, — подумала она. — И храни. Мое время еще придет».

Она бы с радостью приняла забвение, если бы знала наверняка, что никто ее больше не потревожит.

Ланье встал и двинулся дальше. Он взбирался по склону горы, оглядываясь на пастбища, которые осень выкрасила в желто-коричневые тона, и на разросшиеся за лето стада овец. Судьба обходилась с ним сурово, однако он не был на нее в обиде; нельзя исцелить от глупости все человечество, нельзя повернуть дышло истории. Почти всю жизнь он помогал другим, и теперь, чтобы помочь собственной душе, было необходимо избавиться от чувства долга. Пришла пора успокоиться и подготовиться к следующему шагу. И хотя врачи против воли Ланье поставили ему имплант, какая-то часть сознания радовалась продлению жизни, зная при этом, что не согласится на бессмертие. Когда придет время (пусть через десять лет, через пятьдесят), Ланье не дрогнет.

Он не настолько ценил свое «я», чтобы удлинять срок его существования более чем на столетие. Не из-за усталости или гордости, просто он был так воспитан.

«Карен, конечно, против… И все-таки впервые за эти годы мы близки. И это самое главное».

Спустя два месяца после его воскрешения, в самую ясную из ночей, они гуляли под звездами.

— Мне вроде бы уже нет до них дела. — Карен показала на горизонт, за которым прятался Пух Чертополоха.

Ланье кивнул. Он держал в руке фонарик; в нескольких метрах впереди по тропинке скользило пятно голубого света.

— Вот тут мы и встретились. — Слова эти прозвучали глуповато и неуклюже; они больше подходили неуверенному в себе юноше, чем старику.

Карен улыбнулась.

— Гарри, мы прожили вместе немало прекрасных лет. — И спросила со своей обычной прямотой: — Что сегодня для нас важнее — общее прошлое или будущее?

Он не нашелся с ответом. Как ни крути, на этом свете он оказался вопреки собственному выбору, а потому, наверное, не пристало ему мечтать о долгой жизни… Но и умирать не хотелось. Чего хотелось, он знал твердо: равенства и справедливости. А одного бессмертия недостаточно. И за свои убеждения он согласен заплатить жизнью.

— Сейчас — только мы, — сказал он.

Она сильнее сжала его руку.

— Хорошо. Мы — только сейчас.

Нет, не всегда она будет рядом. Как только Гекзамон возьмется за ум (почти наверняка в один из ближайших месяцев) она вернется к работе, и тогда их пути, вероятно, разойдутся вновь. Ему этого совсем не хотелось, но что поделаешь, если они уже не пара… Он в силах принять старость, она — нет.

Правда, еще хотелось бы повидаться со многими людьми, задать кое-какие вопросы. Что произошло с Патрицией? Где она? В родной Вселенной? Или в другой, альтернативной? Или сложила голову, пытаясь туда проникнуть?

Вокруг Земли Пух Чертополоха облетал за пять часов пятьдесят минут, и так со дня Разлучения. В некоторых странах, даже спустя десятки лет, наполненных просветительской деятельностью и социальным регулированием, люди боготворили яркую звезду Камень. Ничего странного — человек с трудом расстается с предрассудками.

Слухи о скором уходе Избавителей кое-где вызвали панику, а кое-где облегчение. Люди, обожествлявшие Пух Чертополоха и его обитателей, решили, что ангелы покидают планету из-за презрения к ее грехам. Отчасти это соответствовало действительности. Но если Земля не могла отринуть свое прошлое, то не по силам это было и Гекзамону.

И вот открытие Пути не за горами, чудеса Корженовского вершатся безукоризненно, и Специальной Комиссии Нексуса пора подумать о том, как исцелить самые кровавые раны, нанесенные взаимоотношениям Камня и Земли.