Грег Бир - Бессмертие

Колонна остановилась на асфальтовой площадке перед широким четырехугольником бетонных ангаров. Рита поглядела налево — там длинными рядами выстроились сверкающие серебром чайколеты, изящные истребители, готовые взмыть в любой миг, и огромные игловидные бомбардировщики с эмблемами провинций Иоудайя и Сирийская Антиохейя. Дальше узкой кремовой лентой над бетоном и черным асфальтом лежала Западная пустыня.

На ближайшую полосу опустился истребитель и промчался самое большее в ста локтях от колонны. От невыносимого рева Рита сморщилась и, взяв футляр с Ключом под мышку, зажала ладонью левое ухо.

По ту сторону фургона она увидела два пчелолета — угрюмых, приземистых, неописуемой коричнево-желто-белой камуфляжной пестроты. В состязании с истребителями они проигрывали всухую, ибо выглядели сущими уродами и неряхами, этакие летучие халупы. Концы широких горизонтальных лопастей свисали, турбины по краям лопастей (каждая величиной с человека) находились всего в трех локтях над землей. Возле пчелолета стояло несколько человек в красно-белых летных спецовках. Они разговаривали между собой и наблюдали за пассажирами фургонов.

Из задней двери соседнего фургона выпрыгнул кельт, а за ним несколько солдат дворцовой стражи. «Это чтобы меня охранять», — сообразила Рита. Ей вдруг неистово захотелось бросить Ключ и убежать в пустыню.

— Пора на борт, — подал голос Оресиес. — Дидаскалос, не сочтите за труд, подсобите студентке.

Внутри узкого фюзеляжа Рита отыскала свое кресло — два параллельных железных подлокотника, между ними довольно жесткий квадрат, обтянутый холстиной. Деметриос вручил ей шкатулку с «грифельной доской» и помог водрузить Ключ на полку, огражденную сеткой. Турбины ревели, изматывая нервы, не позволяя собраться с мыслями. Раздав пассажирам наушники, летчик жестом велел рассесться по местам и пристегнуться.

А тем временем во второй пчелолет спешно забрасывали припасы и снаряжение. Водители расселись по фургонам и погнали их с поля к военному шоссе.

«Что будет, если нас схватят? — подумала Рита. — Вдруг случилась беда? Но какая?»

Она прижала наушники к голове и закрыла глаза. Летать ей еще не доводилось.

Наконец оба пчелолета оторвались от асфальта и помчались над летным полем. Рита не видела, чем заняты солдаты в грузовиках. Надеялась только, что не стрельбой.

Деметриос, сидевший рядом с кельтом через проход от Риты, ухитрился изобразить улыбку на посеревшем, напряженном лице. Пчелолет резко взмыл вверх, и за иллюминатором ослепительно заискрился алмазный наждак. Прямо под нею в сотнях, если не в тысячах, локтей лежал океан.

— Сворачиваем на восток, — прокричал ей в ухо Оресиас. — Кажется, спецслужбы буле нас прозевали. Погони вроде нет.

Следуя плану, они держались в пяти-шести парасангах от берега и хранили радиомолчание.

«Все идет, как задумано, — внушала себе девушка. — Опасаться нечего. И не о чем горевать».

Но не так-то легко было отогнать тревожные мысли.

Через час на душе полегчало. Рита пообвыкла и уже не замечала приступов головокружения. За стеклом синело безоблачное небо, ниже стелился берег, а далеко на юге, над дельтой, висела дымка тумана. Новая панорама была поистине волнующей. Позади и правее, строго соблюдая дистанцию, летела вторая машина.

Рита слушала, как Оресиас и Джамаль Атта обсуждают курс с кибернетесом, который передал управление своему помощнику. Кельт и дворцовые гвардейцы смотрели на вещи просто и держались стоически. Их соперничество — единственное проявление тревоги — похоже, исчезло.

Рита вполне притерпелась к реву двигателей пчелолета; даже подремала часок, увидев во сне песчаную пустыню. А по пробуждении узнала, что экспедиция пересекла Иоудайю и приближается к Дамаску. Внизу, точно огромный пирог с пылу, с жару, лежала пустыня: пески, валуны и горы с желтоватым налетом. Они навевали раздумья о караванах, о многодневных переходах, о смертельной жажде и кровавых кинжальных поединках из-за глотка воды на дне пересохших колодцев. Романтика… Девушке просто не верилось, что она летит в поднебесье, как божья птаха.

Торговую столицу Сирии окружали поля и фруктовые сады. В еврейских и хорезмийских кварталах стояли приземистые зиккураты из стекла, стали и бетона. Над южной частью города мрачно возвышалась каменная персидская крепость, а еще южнее лежал международный аэродром Эль-Зарра.

Возвратясь из кабины кибернетеса, Атта сообщил Рите, что они садятся на краю Эль-Зарры для дозаправки.