Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Потом он вспомнил об Алаи. Наверняка в любой армии найдется хотя бы один человек, которого стоит узнать.

Внезапно смех прекратился, и хотя никто не призывал к тишине, все замолчали. Эндер обернулся к двери. Там стоял стройный темноволосый мальчик. Его красивые черные глаза и тонкие, четко очерченные губы придавали лицу оттенок утонченности.

— Ты кто? — негромко спросил мальчик.

— Эндер Виггин, сэр. Переведен из группы запуска в армию Саламандры. — Эндер протянул свой приказ. Мальчик взял бумажку быстрым уверенным движением, не коснувшись руки Эндера.

— Твой возраст, Виггин?

— Почти семь.

Все так же негромко он произнес:

— Я спросил о твоем возрасте, а не о твоем примерном возрасте.

— Мне шесть лет, девять месяцев и двенадцать дней.

— Как долго ты занимался в боевом зале?

— Уже несколько месяцев. У меня лучшие результаты в стрельбе.

— Какие-нибудь тренировки по боевому маневрированию? Когда-нибудь входил в состав отделения? Когда-нибудь выполнял совместные упражнения?

Эндер никогда не слышал о подобных вещах. Он молча помотал головой. Мадрид пристально посмотрел на него.

— Ясно. Ты скоро узнаешь сам, что офицеры, командующие школой, а в особенности управляющий игрой майор Андерсон, любят подложить свинью. Армия Саламандры только начала выходить из неподобающей ей безвестности. Мы победили в двенадцати из последних двадцати игр. Мы преподнесли сюрприз Крысам, Скорпионам и Собакам, и мы готовы вести борьбу за ведущее положение в игре. Поэтому, конечно же, мне всучили столь бесполезный, неисправимый образчик недоразвитости, каким являешься ты.

Петра тихо проговорила:

— Он и сам не рад иметь дело с тобой.

— Заткнись, Аркания, — сказал Мадрид. — К одному несчастью у нас теперь прибавилось второе. Но какие бы препятствия ни разбрасывали у нас на пути наши офицеры, мы все равно…

— Саламандры! — хором закричали солдаты.

Восприятие Эндером окружающего почти бессознательно изменилось. Это был обычай, ритуал. Мадрид не пытался унизить его. Он просто привыкал к неожиданному событию, пытался использовать его для усиления своего влияния.

— Мы — пламя, которое пожрет их тела и кишки, их головы и сердца. Каждый из нас — язык огня, но мы все сливаемся в одно пламя.

— Саламандры! — снова крикнули все.

— Даже такой, как он, не ослабит нас.

На секунду в Эндере шевельнулась надежда.

— Я буду много работать и быстро научусь, — сказал он.

— Я не разрешал тебе говорить, — ответил Мадрид. — Я собираюсь сбыть тебя с рук как можно быстрее. Возможно, что в придачу к тебе мне придется отдать что-нибудь ценное. Но будучи таким маленьким, ты хуже, чем просто бесполезный. Ты — просто дополнительный замороженный в каждом бою. А мы сейчас находимся в таком положении, когда каждый замороженный солдат влияет на распределение мест. Никакой личной неприязни, Виггин, но я считаю, что ты должен потренироваться за счет кого-нибудь другого.

— Он за это всей душой, — проговорила Петра.

Мадрид шагнул к девочке и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Звука почти не было, потому что лица коснулись только ногти, но на щеке Петры остались четыре ярко-красные отметки, и маленькие капельки крови проступили там, куда попали кончики ногтей.

— А теперь твои обязанности, Виггин. Думаю, что это последний раз, когда у меня есть необходимость разговаривать с тобой. Ты не путаешься под ногами, когда мы тренируемся в боевом зале. Ты, конечно, должен там находиться, но ты не будешь входить ни в одно из отделений и не будешь принимать участия ни в каких маневрах. Когда нас вызовут на бой, ты должен быстро одеться и быть с остальными возле ворот. Но ты не будешь пересекать линию ворот до тех пор, пока не пройдет четыре минуты с начала игры, а после этого ты будешь оставаться у ворот, не доставая оружия и не стреляя до самого конца игры.

Эндер кивнул. Значит, он будет ничем. Оставалось надеяться, что его сбудут с рук достаточно быстро.

Он обратил внимание на то, что Петра вовсе не заплакала и даже не дотронулась до щеки, хотя одна из капелек крови увеличилась в размерах и сбежала вниз по щеке, проложив дорожку до подбородка. Может быть, она и аутсайдер, но раз Бонзо Мадрид не будет другом Эндера, то Эндер может подружиться и с Петрой.

Ему отвели кровать в дальнем конце комнаты. Кровать была верхней, поэтому когда он лежал на ней, то из-за кривизны потолка не мог видеть двери. Его соседями были утомленно выглядящие мальчики. Угрюмые, замкнутые мальчики, наименее ценящиеся в этой армии. Им нечем было поприветствовать Эндера.