Клиффорд Саймак - Империя

— А во-вторых, — продолжил он мрачно, — мне ненавистна сама мысль о том, что кто-то делает из меня мальчика для битья!

— Похоже, так оно и есть, — согласился Расс.

Грег вновь откинулся на спинку кресла и осушил свой бокал.

— Не похоже, а точно, — сказал он.

В окне возле камина на черном бархате неба сиял серебряный круглый щит Луны. Ветер печально стенал, раскачивая сосны, завывал под карнизами дома.

— На днях я получил сообщение из Бельгии, — сказал Грег. — Строительство корабля идет полным ходом. У нас будет самое большое судно во всей Системе.

— Самое большое и надежное, — добавил Расс, Грег молча кивнул.

Корабль собирали на знаменитой космической верфи в Бельгии, а заказы на оборудование — приборы, двигатели и прочие механизмы — были разбросаны по всему миру. И не случайно: если бы кто-то захотел узнать, какое судно получится в результате, ему пришлось бы попотеть, собирая информацию. «Кто-то» это был Спенсер Чемберс, разумеется; именно против него принимались все защитные меры.

— Нам нужна более совершенная телеаппаратура, — сказал Расс. — Наша тоже ничего, но хотелось бы самую лучшую. Может Уилсона попросить: пусть купит оборудование во Фриско и привезет с собой?

— Почему бы нет? — отозвался Грег. — Пошли ему радиограмму.

Расс позвонил в космопорт и оставил сообщение.

— Он обычно останавливается в «Большом Марсианском», — сказал Расс. — Там мы его и перехватим.

Через два часа раздался телефонный звонок. Звонили из космопорта.

— Мы не можем передать ваше сообщение мистеру Уилсону, — заявила телефонистка, — В «Большом Марсианском» его нет. Портье сказал, что вчера вечером мистер Уилсон уехал в Нью-Йорк.

— Он не оставил адреса для связи? — спросил Расс.

— Похоже, что нет.

Расс положил трубку, нахмурился:

— Уилсон в Нью-Йорке.

Грег оторвал глаза от листка с уравнениями.

— В Нью-Йорке, говоришь? — переспросил он и вновь углубился в расчеты. Но через пару секунд опять поднял голову: — За каким чертом его туда понесло?

— Боюсь… — начал Расс и покачал головой.

— Вот именно, — сказал Грег. Он задумчиво посмотрел в окно, на щуках заиграли желваки. — Расс, мы оба думаем об одном и том же.

— Но мне противно об этом думать, — спокойно проговорил Расс, — Терпеть не могу подозревать людей.

— Что ж, сейчас проверим.

Грег подошел к телевизионной панели, щелкнул выключателем. Расс придвинул кресло к монитору. На экране отплясывали дикий танец горы, затем их сменили желтые и красные пятна пустыни. Потом экран заволокло темной пеленой, пока камера преодолевала изгиб поверхности земного шара, а когда пелена спала, перед ними возник сельский пейзаж

— зелено-коричневые квадратные лоскутки, прочерченные белыми ниточками дорог.

Наконец на экране появился Нью-Йорк. Грег подрегулировал настройку, и город рванулся к ним, нацелив шпили небоскребов, словно копья. Камера нырнула в ущелье улицы в финансовом районе, сквозь шум городского транспорта послышалось деловитое гудение зданий— ульев, Уверенной рукой Грег решительно вел свою странную машину по Нью-Йорку. Сквозь дома, сквозь мелькающие самолеты, сквозь пешеходов. Камера стрелой пронеслась до заданной точки, Грег двинул рычаг назад, и на экране возникла здание из четырех корпусов. Над входом блестела знаменитая карта Солнечной системы, увенчанная золотыми буквами: «Межпланетная компания».

— Сейчас проверим, — повторил Грег.

Он слышал напряженное дыхание друга, видел, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла.

Камера, пройдя сквозь камень и сталь, помчалась через коридоры и кабинеты, пронзая стальные перегородки, яркими световыми вспышками замелькавшие на экране, и остановилась у двери с табличкой: «Спенсер Чемберс, президент».

Грег легонько подкрутил настройку. Перед ними предстал кабинет Спенсера Чемберса.

В комнате было четверо человек; сам Чемберс, доктор Крэйвен, начальник рекламного отдела «Межпланетной» Арнольд Грант и Гарри Уилсон !

С экрана донесся голос Уилсона — дрожащий, замирающий от страха:

— Я рассказал вам все, что знаю. Я же не ученый, я просто механик. Я сообщил вам, что они делают, но как они это делают, я не знаю.

Арнольд Грант с перекошенной от гнева физиономией дернулся вперед:

— У них же есть записи! — заорал он. — Уравнения и формулы! Почему ты их не принес?

Спенсер Чемберс остановил его взмахом руки из-за стола.

— Человек рассказал нам все, что знает. Больше он ничем не может нам помочь, это же очевидно.