Клиффорд Саймак - Срочная доставка

– В моем мире и в мое время, – объяснил Лансинг. – Соединенные Штаты и некоторые другие страны находятся не в очень хороших отношениях с Россией. Там после Первой Мировой войны произошла революция и Россия стала коммунистическим государством.

– Первой Мировой войны?

– Да. Потом была вторая. И атомная бомба.

– Эдвард, в моем мире никаких мировых войн не было. И не было… как ты это назвал?.. Атомной бомбы…

Лансинг присел на пятки, немного отодвинувшись от костра.

– Значит, это и была критическая точка, отделившая твой мир от моего. У вас не было Первой Мировой войны, а у нас была. А как у вас дела с Британской Империей?

– Жива-здорова. Стоит крепко. И над ней никогда не заходит солнце. Ты еще упомянул одно название… Соединенные Штаты… чего?

– Соединенные Штаты Америки.

– Но Северная Америка – это часть Британской Империи, а Южная Америка – часть Испании. Исключая Бразилию.

Он изумленно уставился на Мэри.

– Это правда, – сказала она. – Так все и обстоит на самом деле.

– Но американские колонии добились независимости. Была революция…

– Да, была. В восемнадцатом веке. Но восстание оказалось недолговечным. Его подавили.

– Значит, критическая точка удалена дальше первой мировой. Уходит в 18 век.

– Я не совсем еще разобралась во всех этих терминах, – призналась Мэри. – Но получается, что так. Ты говорил о предположении твоего друга. Насчет критических точек и альтернативных разветвлений истории. Ты ему тогда не поверил. Ты думал, что он просто фантазирует, и он, наверное, сам так думал. Он просто развивал гипотезу. Когда ты рассказал нам об этом, еще в гостинице, я подумала – какая причудливая выдумка. Но, очевидно, это далеко не выдумка.

– Должно быть, твой мир гораздо лучше моего.

– Мой мир – устойчивый и спокойный. Почти никаких войн, только изредка – небольшие местные конфликты. Самые мощные союзы государств откусили свой кусок пирога и, кажется, довольны тем, что имеют. Раздаются, конечно, протесты против империализма, но никто не обращает на это внимания.

– В Индии голод, конечно?

Она пожала плечами:

– В Индии всегда голод. Там слишком много жителей.

– А Африку эксплуатируют?

– Эдвард, ты одобряешь или осуждаешь меня? Как ты относишься к Британской Империи?

– Не очень плохо. Иногда мне приходило в голову, что с ее развалом мы потеряли что-то громадное и привычное, даже удобное.

– С развалом?

– Да, она полностью развалилась после Второй Мировой.

На секунду ее лицо превратилось в маску, полную изумления, потом снова стало спокойным.

– Извини, если я тебя обидел, – сказал Лансинг.

– Я приготовлю ужин. А ты собери хворост. Ты ведь проголодался?

– Как волк, – признался Лансинг. – Завтракали мы рано, а в промежутке больше ничего не было.

– Я помогу собрать топливо, – предложил Юргенс. – Несмотря на мою ослабленную двигательную способность, я могу еще быть полезным.

– Конечно, – сказал Лансинг. – Пошли.

После ужина они подбросили еще хвороста в огонь и уселись вокруг костра.

– Итак, мы постепенно начинаем выяснять, кто откуда попал в это мир, – сказала Мэри. – Но пока не имеем понятия, куда направляемся. Я попала сюда из мира, где продолжают существовать большие конгломераты государств – империи. Ты – из мира, где империи распались. Или исчезла только Британская Империя?

– Нет, не только. Все народы потеряли по крайней мере решающую долю своих колоний. В каком-то смысле еще имеются империи, только в другом виде. Например, Россия и Штаты. Мы их теперь называем сверхдержавами. Это уже не империи.

– Мир Сандры определить трудно, – задумчиво сказала Мэри. – Очень уж он по ее описанию смахивает на сказку. Какая-то комбинация эпоса Древней Греции, как его понимают сентименталисты, и повторяющегося Возрождения. Как она сказала – Третий Ренессанс? Во всяком случае, звучит нереалистично. Восхитительно расплывчатый сказочный мир.

– Мы еще мало знаем о Пасторе и Бригадире, – напомнил Лансинг. – Не считая упоминаний Бригадира о военных играх.

– Кажется, он хотел создать впечатление, что не одобряет обычаев своего мира. Ему показалось, что мы смотрим на него с презрением, и он пытался изобразить войну, которая правит миром в виде благородных рыцарских турниров. Но, подозреваю, что это только его военная хитрость.

– А Пастор наш – весьма молчаливый человек, – заметил Лансинг. – Грядка репы и нисходящее на голову Пастора Благословение – вот и все, что он нам рассказал.