Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора

— Что же ей тогда делать?

— То же, что и всем. Просто она ещё ребенок и… слишком чувствительна. Поэтому Крона и уговаривала её несколько дней.

— На что уговаривала?

— Чтобы избавилась от новорожденного, на что же еще? — улыбнулась Дония. — А потом рассказала бы всем обычную историю, будто это был мул, случайно зачатый от южанина, а стало быть, и сохранять его не стоило. Никто не станет этого оспаривать. Хой, не пора ли нам собираться в путь?

Джоссерек остолбенел. Шум и движение вокруг, прибывающий свет и убывающий холод отошли куда-то вдаль.

«Какое мне, собственно, дело? Уж не вообразил ли я, что им здесь неведомо лицемерие? Видят боги — аборт и детоубийство достаточно распространены по всему свету. И все же… Как видно, я больше сросся с киллимарайхской цивилизацией, чем сам полагал, если все мое естество кричит о том, что у нерожденных и новорожденных тоже есть права, что они ни в чем не повинны и не должны ни за что расплачиваться.

Северяне думают иначе. Мне-то что? Чего можно ожидать от… от совершенно чуждого мне народа?

Я останусь с ними, несмотря ни на что. Если они будут драться с Империей до конца, я, может быть, сумею научить их, как убить побольше врагов, прежде чем последние изголодавшиеся рогавики, которых не убили при рождении как нежеланных, вынуждены будут сдаться».

На другой день путешествия путников настигли отхожие. Дония первая увидела их. Она, как обычно, ускакала вперед подучить своих лошадей, оставив спутников за холмом. Дония проделывала это с обеими своими лошадьми с самого отъезда из Бычьей Крови, обучая их разным аллюрам, маневрам и трюкам, которые принесли бы ей славу в любом цирке Людей Моря. — Это может пригодиться, — объясняла она Джоссереку. Лошади уже слушались её, как собственные руки и ноги. Джоссерек не пытался ей в этом подражать, и она его не побуждала. Он был приличным наездником, но не больше. Лошади Кроны тоже составляли с хозяйкой одно целое, но она не видела нужды в ежедневных учениях, поскольку вырастила их сама с жеребячьего возраста. Поэтому они с Джоссереком трусили рядом и беседовали. Она стала нравиться ему, несмотря на его мнение о её моральных взглядах.

Полная любознательности к его миру, Крона чаще задавала вопросы, чем отвечала на них. Но и не так скрытничала, как большинство рогавиков, причем это не было следствием эгоизма или неуверенности в себе. Джоссерек вскоре понял, что редко встречал столь уравновешенных людей, как она. Путешествуя почти безоружной — только с ножами, топориком и легким арбалетом, предназначенными лишь для охоты, — она и за внутренний свой мир не опасалась. Мало-помалу она стала рассказывать Джоссереку о себе.

— Незамужние женщины чаще всего остаются жить в своих сообществах. Лишние руки всегда пригодятся. А лишние головы тем более.

Джоссерека интересовало, насколько устойчивы такие семьи. Не надоедает ли порой мужу делить свою жену с другими, и не может ли его сманить другая женщина? Дония говорила, что нет. Жена должна быть способна осчастливить нескольких мужей; это одно из условий, на основе которых девушка, посоветовавшись с родителями, решает, хочет она на самом деле стать женой или нет. Не вступившие в брак тоже находят себе партнеров — чаще других женщин, но случаются и мужчины: мальчишки, заезжие странники, а то и чей-нибудь муж. Единственное условие здесь — не иметь детей. Внебрачные игры сами по себе мало значат, если брак прочный — а таким он обычно и бывает. Теоретически любой из супругов волен уйти, когда захочет. На практике брак — это союз чести, и тот, кто нарушает его без взаимного согласия, рискует потерять уважение своих друзей.

Джоссерек содрогался при мысли о том, что он для Доний — всего лишь развлечение. Спросить её об этом он не смел. Сказал только, что у него на родине, если двое или больше женщин соберется под одной крышей — жди беды. Дония пришла в недоумение. С чего им метать икру? В её мире у всех были свои комнаты, свои вещи, своя работа, свои игры, свои радости, и никто никому не мешал. Работу, требующую совместных усилий, старались закончить как можно быстрее и дружнее. Ведь это же подсказывает простой здравый смысл — что тут удивительного?

«Значит, у вас, рогавиков, здравый смысл крепче, чем у всех, с кем я встречался раньше», — пошутил тогда Джоссерек и тут же вспомнил о приступах её бешеной ярости и о многом другом.

— Но многие не хотят оставаться дома, — продолжала Крона. — Они собирают свои ватаги для ловли пушных зверей и торговли или вступают в уже созданные. А ещё селятся на подворьях, где слышен пульс всего севера. А ещё едут в чужие края, пробуют разные занятия и возвращаются с богатым запасом разных историй. А ещё становятся художницами, ремесленницами, лицедейками, изобретательницами, старательницами, учат грамоте, ищут новых знаний о природе. Кое-кто ищет знаний за гранью природы, и такие порой становятся наставницами.