Клиффорд Саймак - В логове нечисти

- Децим!

Римлянин поднял свой меч.

- Приветствую тебя, Харкорт, - сказал он. - Мы с тобой неплохо поработали.

Он был в легких доспехах, на шлеме торчало одно-единственное алое перо, помятое и обломанное. Остальные куда-то исчезли.

Увидев, с каким удивлением уставился на него Харкорт, центурион усмехнулся.

- Вид у меня не самый лучший, - сказал он. - Не слишком похож на того блестящего офицера, какого ты видел там, у реки.

- Я думал, ты погиб, - ответил Харкорт. - Мы нашли поле битвы - то есть мы его видели. Я смотрел, не видно ли там твоих алых перьев.

- Я же тебе говорил, что наш тщеславный трибун всех нас угробит.

- Да, помню.

- Он всех и угробил - кроме меня. Я единственный, кто остался в живых.

К ним, хромая, подошел Шишковатый. Шерсть на левом боку у него была вся в крови.

- Это один великан меня задел, - ответил он на вопросительный взгляд Харкорта. - Ничего страшного, просто несколько царапин. Я немного увлекся и подпустил мерзавца слишком близко.

- Ты хромаешь.

- Получил от кого-то по ноге. Не знаю, от кого. Может быть, от одной из горгулий. Откуда они, кстати, взялись? И что это у нас за новобранец?

- Ты должен был видеть его совсем недавно в замке. Это один из римлян, которые там останавливались по пути.

- А, теперь припоминаю, - сказал Шишковатый. - Кажется, Децим? Не помню, как дальше. Римлянин поклонился.

- Децим Аполлинарий Валентуриан к вашим услугам.

От ворот вернулся аббат.

- Все разбежались, - объявил он. - Горгульи гоняются за ними по лесу. Мне кажется, это те самые горгульи, что гнездились там над входом.

- Это они, - ответил Харкорт.

- Неисповедимы пути Господни, - отозвался аббат и повернулся к Дециму:

- А ты ведь тот римлянин? Я заметил тебя в свалке, только не было времени с тобой поздороваться.

- Всем нам было не до приветствий, - сказал Децим. К ним по ступеням спустилась Иоланда, за которой следовала Нэн.

- Нечисть ушла? - спросила она. - На самом деле ушла?

- Ушла, моя госпожа, - ответил ей аббат, - и во многом благодаря тебе и твоей меткости. И благодаря Нэн тоже. Я вижу, у нее тоже есть лук.

- Это твой лук, - сказала Нэн. - Когда ты уселся на ступенях, ты снял его с плеча, и он остался там лежать.

Я не стрелок и мало что могла сделать. Так, постреливала время от времени, когда мне казалось, что это будет полезно. Я старалась не тратить стрел понапрасну. У Иоланды это получалось куда лучше.

Повсюду вокруг, до самых ворот, грудами лежали мертвые тела Нечисти, из многих торчали стрелы.

- Стрелы надо собрать, - сказала Иоланда. - Нечисть может вернуться.

- Только не сейчас, - возразил аббат. - Может быть, позже они смогут перегруппироваться и нападут опять. Но только не сейчас. Тем не менее я пойду соберу стрелы, и если в ком-нибудь из них еще остались признаки жизни, я уж постараюсь, чтобы они передохли окончательно.

- Ты самый кровожадный аббат, какого я видел, - сказал Шишковатый.

- Истории известно много воинствующих священнослужителей, - ответил аббат, - Я и не подозревал, что так к этому склонен.

- Что есть, то есть, - подтвердил Децим. - Мне еще ни разу не приходилось видеть такой смертоносной булавы.

- Ты ранен, - обратилась Нэн к Шишковатому. - Ты весь в крови.

- Ничего страшного, - ответил тот. - Просто царапины.

- Обязательно воспользуйся той своей мазью, - сказал аббат. - Я с удовольствием подержу тебя, пока Чарлз будет ее втирать.

- Мне кажется, не стоит здесь задерживаться, - сказал Харкорт. Немного погодя Нечисть оправится и вернется сюда. Наши вещи лежат у самого входа в храм. Надо забрать их и не мешкая уходить.

- Опять бежать! - недовольно сказал аббат. - С тех пор как мы оказались в этой проклятой Богом стране, мы только и делаем, что от кого-то бежим.

- Иногда бегство - тоже проявление доблести, - возразил Децим.

В воротах появилась горгулья, за ней другая.

- Я видела, как они слезали с фасада, - сказала Иоланда. - И не могла поверить собственным глазам.

Горгулья с топотом поднялась по ступеням, не произнося ни звука и глядя прямо перед собой. Дойдя до фасада, она начала медленно, с трудом карабкаться по стене. Вторая горгулья тоже поднялась по ступеням и вскарабкалась на место.

- Пойду соберу стрелы, - сказал аббат.

- Я тебе помогу, - вызвалась Иоланда. Харкорт подошел к римлянину и протянул ему руку. Они обменялись крепким рукопожатием.

- Спасибо тебе, Децим, - сказал Харкорт.

- Не за что, - ответил центурион. - Одно удовольствие драться бок о бок с такими, как ты и те двое. А нельзя мне пойти с вами? Я не помешаю?