Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

— Не будьте ребенком, Лори… — Марк наклонился и ласково погладил ее руку. — Я все рассчитал. За полторы минуты я добегу до «Олимпии», секунд тридцать уйдет на открытие грузового люка…

— Больше, Марк, куда больше! Он находится довольно высоко над землей, так что вам придется карабкаться по опоре и, держась за нее одной рукой, другой открывать плотно задраенный люк. Впрочем, вдвоем мы управимся быстрее.

Она замолчала и посмотрела на Фрэзера таким колдовским взглядом, что у него вновь закружилась голова. Не осознавая, что делает, он наклонился и поцеловал девушку.

Лоррейн поначалу отшатнулась от неожиданности, затем ответила ему страстным поцелуем. После чего с нервным смехом высвободилась.

— Вы уверены, что не хотите выпить, Марк?

— Н-нет… В этом приятном деле вам придется действовать за двоих.

Остаток вечера прошел чудесно. Они проговорили до полуночи, и Лоррейн много рассказала ему о своей прежней жизни. Фрэзер больше слушал, время от времени вызывая перед своим внутренним взором образ Евы. Это удавалось ему настолько хорошо, что в конце концов, не обращая внимания на разочарованный взгляд Лоррейн, он вновь улегся спать на полу.

На запад — и вверх. Где-то за прибрежными скалами находился хребет, который наярры называли Неистовыми горами. Там, возможно, все еще странствовала армия Вальфило в поисках пути к равнинам Меладона. Но догнать их было нельзя.

И тем не менее Теор упрямо продолжал карабкаться вверх по каменистым кручам. Ему просто не оставалось ничего другого — разве что лечь и умереть. Холодный ветер бил ему в лицо, бросая навстречу клочья красного тумана. Этот туман сокращал видимость до нескольких шагов, стелясь мерцающими облаками между ледяными скалами. В таких диких местах Теору еще не приходилось бывать. Где-то справа шумел горный поток. Он подумал: может, стоит попробовать добраться до него и половить рыбы? Возможно, другой пищи ему в ближайшее время найти не удастся. Но, поразмыслив, он отказался от этой заманчивой идеи — слишком велики были шансы заблудиться в каньоне. Или свалиться в какую-нибудь расщелину, закрытую туманом. На Юпитере с его повышенной гравитацией это могло оказаться еще опаснее, чем для человека на Земле.

Теор прошел сквозь небольшой лесок, а затем, после долгого и изнурительного подъема, оказался на обширном плато, казавшемся совершенно пустынным. То и дело одолевали приступы головокружения, в жабрах ощущалось болезненное жжение. Причина этого была ясна. Высокая гравитация планеты приводила к тому, что атмосферное давление с высотой уменьшалось очень быстро. Он поднялся всего лишь на милю над уровнем моря, а концентрация необходимого для дыхания водорода снизилась почти вдвое. Каждый шаг теперь давался наярру с трудом, приходилось часто останавливаться, опускаться на колени и отдыхать, содрогаясь от гулких ударов сердца.

Горы такой высоты были редкостью на Юпитере. В коре планеты постоянно накапливалось фантастическое количество энергии, которая высвобождалась в виде землетрясений, извержений вулканов и гейзеров. В атмосфере постоянно бушевали чудовищной силы бури — одна из них, занимающая пространство диаметром около 30 тысяч миль, была названа людьми Большим Красным пятном. Однако гравитация и эрозия заметно подавляли горообразовательные процессы.

Памятуя об этих рассуждениях Фрэзера, наярр надеялся, что горная гряда расположена не столь далеко и ему удастся добраться до нее, не растеряв остатки сил. Но путь в никуда казался бесконечным, и Теор вскоре утратил представление о времени. Широкими зигзагами, в обход скал, он упрямо шел вверх, почти не глядя по сторонам. Он смутно сознавал, что по этим диким местам еще не проходило ни одно живое существо, но у него не было даже сил удивиться этому. Он окончательно ослабел от голода, и только мысль о том, что Линанта и Поре ждут помощи в осажденном городе, заставляла его передвигать отяжелевшие ноги.

Подняв голову, он посмотрел вперед, но увидел лишь стену ущелья, испещренную жилами различных минералов. Испарения аммиака, поднимавшиеся с поверхности моря, конденсировались в атмосфере и, проливаясь дождями, давали начало бесчисленным горным потокам и ручьям. Частично они успевали замерзнуть и создавали нагромождения в виде льда и снега, которые очень мешали Теору. Дышать стало еще труднее — мешал острый, неприятный запах.

Зато мгла стала отступать. Несмотря на ночь, в горах было почти так же светло, как днем на равнине. Но Теору это мало помогало — для ориентации он использовал в основном инфракрасное излучение предметов, а на такой высоте камни блестели совсем иначе, чем на относительно теплой равнине Медалона.