Не прошло и месяца, как история повторилась.
Видимо, я не очень хорошо затянул крышку масляного бака. Я летел высоко над лесом, когда вдруг ощутил толчок и внезапный небольшой провал самолета. Одновременно я заметил через открытую дверь пролетавшую мимо канарейку.
"Странно, -- пробормотал я, оглядываясь на удаляющееся желтое пятнышко, -- зачем канарейка забралась на такую высоту, да еще в таком безлюдном районе?"
Я решил, что, наверное, она вырвалась из клетки и на радостях носится невесть где, разминает крылья.
Через несколько минут я заметил на распорке крыла, рядом с открытой дверцей, несколько капель масла. Скоро капель стало больше. Затем они появились на правой стороне переднего стекла, и наконец я увидел целые потоки масла на боковой поверхности корпуса.
Недоумевая, я направил самолет к широкому травяному полю. Что случилось? Неужели лопнула трубка подачи масла?
И тут меня осенило. Это не канарейка, это была крышка от моего масляного бачка! От маслоналивного патрубка! Выкрашенная в желтый цвет! И мое машинное масло выливалось из раскрытого бачка.
Пришлось садиться.
Наступил вечер. Желтая крышка плавала в воздухе, в пространстве между моими глазами и экраном компьютера.
Ричард, ты уверен, что не потеряешь крышку снова? Снова не очень хорошо закроешь указатель уровня и снова увидишь канарейку и пробормочешь...
Э, нет!
Я не могу просто завинтить или заткнуть его пробкой, которая (я себя уже хорошо знаю) рано или поздно окажется в масляном баке. Необходимо обеспечить высокую надежность, но как...
Крышка спроектирована в расчете на то, чтобы ее крепко навинчивали. Но я же неминуемо однажды забуду затянуть ее. Как предотвратить самоотвинчивание крышки, после которого она отправляется в собственный последний полет?
Проснулся я рано, еще до рассвета. Неясные очертания крышки уже парили перед моими глазами, точно как вчера вечером.
Нерешенная задача.
Я внимательно наблюдал картинку, ни о чем не думая.
Просто смотрел на нее.
Терпеливо.
И тогда произошла старанная вещь. В воздухе послышался шорох, изображение растаяло, а вместо него возникла другая крышка для масла.
Я продолжал наблюдать, и на ничтожную долю секунды прямо за изображением крышки увидел другое изображение -- симпатичное человеческое лицо; оно промелькнуло быстро, подобно тому, как проплывает за окном лицо почтальона, разносящего почту. Да, лицо почтальона.
Ее глаза встретились с моими, в них вспыхнула искорка испуга и удивления, но тут же видение исчезло.
Поворачиваясь против часовой стрелки, сияла в воздухе масляная крышка с прикрепленным к ней кожаным ремешком, похожим на шнурок для обуви. Один конец ремешка был соединен тонкой проволокой с крышкой, а другой привязан к зажимной скобе обтекателя под правым задним цилиндром двигателя.
Да, скоба крепка, и крышке никуда не деться. Только торнадо способен сорвать ее, да и тогда она не потеряется, разве что вместе с ней снесет всю переднюю половину самолета.
Простое, убедительное, очевидное техническое решение.
Я просидел в мастерской до вечера. Я просверлил тонкое отверстие в боковой стенке крышки, пропустил через него проволоку и прикрепил с ее помощью ремешок к крышке, а второй конец ремешка заправил в зажимную скобу и поставил ее на место под двигателем.
Превосходно!
Даже когда я отвинчивал крышку, требовалось сильно дернуть ее, чтобы снять с патрубка, и она отодвигалась не дальше дюйма от отверстия; измеритель уровня оставался в патрубке, ремешок на месте.
Вот так! И больше никаких канареек!
Неспешно шагая вечером к дому, я задумался. Почему кожаный ремешок? Почему не стальной тросик? В современной авиации все и всегда используют стальные тросики, откуда же взялась кожа?
Ломая голову над этим вопросом, я мысленно вернулся к тому мгновению, когда возникло решение. И снова на долю секунды я увидел красивое лицо, деревянный чертежный карандаш, небрежно воткнутый в темные волосы, и изумление в глубоких черных глазах, когда они встретились с моим взглядом. Один только миг -- и лицо исчезло.
Я остановился, напрягая память, и услышал будто со стороны собственный голос:
"Кто? Это? Был?"
Я закрыл рот, но вопрос не перестал звучать. И как же я могу забыть эти глаза? Это не было просто утреннее озарение, догадка о решении технической задачи; там была женщина!
Не нужно быть квантовым механиком, чтобы вообразить себе проблему, с которой я сражался в тот вечер, а потом еще день и еще день.
Читать дальше