Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков

- А-а-а! - закричал Алеша. С ужасом и отвращением он стряхнул с себя большого паука с грозным жалом на лбу и бросился к Цицерону. - На меня прыгнул ядовитый паук, - вопил он. - Их там тысячи!

Оказалось, что мимикр опередил Алешу. Он давно перебрался к двери, слился со стеной, и выдавало его только фырканье.

- Под меня тоже заползла какая-то мерзость, - пожаловался он. - Видно, за камень приняла. Я чуть не умер от страха.

Дождь все усиливался, вода ручьями стекала с беглецов, и Цицерон крикнул лесному тимиуку:

- Если ты не откроешь, нас затопит. Будь же человеком!

- Они ползут к нам! - закричал Алеша и показал на ступеньки. Там, спасаясь от потопа, копошилось не менее сотни различных насекомых. С крыши рядом с порогом упала небольшая змея, но, испугавшись беглецов, быстро уползла под дом.

Вода в болоте поднималась все выше и выше. Она уже затопила дорожку, по которой пришли беглецы, кое-где под водой исчезли кочки, и вообще лес постепенно превращался в большое озеро. В панике мелкие зверушки выскакивали из своих нор и метались между деревьями. Некоторые из них прыгали на стволы и пытались забраться повыше, другие ловко вскарабкивались по стенам на крышу дома.

- Через полчаса здесь соберутся все обитатели леса, - сказал Цицерон и громко постучал в дверь. - Тимиук, я прошу в последний раз... - начал было он, но в этот момент дверь распахнулась.

- Входите, - проговорил тимиук. - Только, пожалуйста, никому не говорите, что вы здесь увидели. Иначе меня казнят.

Беглецы быстро вошли в дом, захлопнули за собой дверь и оказались в темноте. Лишь посреди комнаты на столе стояла глиняная плошка, в которой, потрескивая, горел фитиль. Крошечный язычок пламени освещал только поверхность стола, и прошло немало времени, прежде чем гости привыкли к полумраку.

Цицерон напомнил Алеше о ромбодабах, достал их из своего шкафчика и положил на стол. Затем он, как настоящий стражник, устроился сбоку от двери. Мимикр, как только вошел, тут же прополз вдоль стены к потухшему очагу, а Алеша в намокшем комбинезоне остался стоять посреди комнаты.

- Я колдун, - продолжал тимиук. - Народ у нас темный и глупый, вот и пришлось, от греха подальше, строить дом в лесу.

- У нас на Земле тоже когда-то сжигали колдунов на кострах. А сейчас в них никто не верит, - дрожа от холода, проговорил Алеша. - Не бойся, мы тебя не выдадим.

- Мы хотя и материалисты, но колдунов не обижаем, - добродушно сказал Цицерон.

- Ты железный? - спросил хозяин дома, разглядывая робота.

- В некотором смысле, - ответил Цицерон.

- Если бы я был сделан из такого материала, я бы тоже пошел в материалисты. Но я обычный смертный тимиук.

- Так ты же колдун. Наколдуй так, чтобы твои соплеменники поумнели, посоветовал Цицерон.

- Не могу, - печально ответил хозяин дома. - Человек может поумнеть только сам, никакое колдовство здесь не поможет.

- Тогда накажи самых злобных. Тех, которые посылают вас на казнь.

- Не могу. Я добрый колдун. Вот и вас впустил из-за своей доброты. Был бы злой, превратил бы вас в пауков, и дело с концом, а я могу делать только добрые дела.

- Тогда сделай доброе дело, - попросил Алеша, - дай переодеться во что-нибудь сухое.

- Не могу, - развел руками тимиук. - Все, что у меня есть - на мне. Выжми одежду и садись вон в тот угол на солому.

Мрачное жилище тимиукского колдуна напоминало средневековую алхимическую лабораторию. На многочисленных полках поблескивали разнообразные стеклянные и глиняные сосуды, грубо сработанные приборы и непонятные инструменты. Почти все стены были увешаны пучками высушенных трав и кореньев. Да и сам хозяин дома при колеблющемся свете горящего фитиля выглядел не менее мрачно и зловеще.

- Ну, если ты такой добрый, может, разведешь в очаге огонь? - подал из угла голос мимикр, который тоже порядком продрог.

- Не могу, - ещё печальнее ответил колдун. - У меня нет дров.

- Что у тебя ни спроси, ничего ты не можешь, - разочарованно сказал Фуго. - А ещё колдуном называешься.

- Так я же добрый. Позавчера, например, птицу поймал и отпустил. А сосед мой, злой колдун, целыми днями зверей в пауков превращает, а пауков в зверей. Злобу свою тешит. Это он, пока я спал, дождь накликал.

- Так останови его. Разгони тучи, - сказал Алеша.

- Зачем? Сам пройдет.

- Ну ладно, давайте хотя бы ромбодабами побалуемся, - сказал мимикр, вылезая из своего угла.

Они с Алешей принялись уплетать сочные плоды, когда с потолка на стол упало первое насекомое.

- Так, значит, вас здесь целый лес, колдунов? - спросил Цицерон, оглядывая потолок.