Андрей Саломатов - Г

- Ты где шляешься?

- Там, - неопределенно махнул рукой мужичок и, смущаясь, добавил: Мир погиб. Человечества больше нет. Жизнь осталась только здесь. Нам лучше не выходить отсюда.

- Здесь? - спросил Лупцов и обвел взглядом камеру. - Это невозможно!

- У нас нет выбора, - тихо проговорила душа и, воспользовавшись негодованием Лупцова, серой крысой прошмыгнула в него. Сразу вслед за этим Лупцов почувствовал неподъемную тяжесть собственного тела, ломоту в суставах, тянущую головную боль и странную вибрацию, отвратительное дребезжание, которое в считанные секунды вычерпало из него остатки душевных сил.

Лупцов открыл глаза и понял, что лежит на кровати лицом вверх и смотрит в грязно-белый потолок. В комнате было светло, и свет, проникающий через маленькое окошко, был совершенно естественным, каким он и был до катастрофы.

Лупцов с большим трудом заставил себя перевернуться на бок и напротив увидел чернявого гражданина с усами. Тот спал на такой же анимичной койке с тумбочкой у изголовья, на которой стояла пораженная некрозом эмалированная кружка. Глаза у соседа по палате были прикрыты неплотно, отчего видны были края радужных оболочек, а изо рта на подушку вытекала мутная слюна.

Лупцов перевел взгляд на окно. За пыльным стеклом сквозь толстую частую решетку было видно голубое небо в редких перистых облаках.

- Что это? - вслух спросил Лупцов и не узнал собственного голоса. Чернявый тут же открыл глаза и страдальчески посмотрел на своего визави. Что это? Сумасшедший дом? - испуганно повторил Лупцов, начиная осознавать, что камера и он сам существуют не отдельно друг от друга, а вполне определенно - один внутри другой.

- Весь мир - сумасшедший дом, - уклончиво ответил чернявый.

- А я-то где? Это что за комната? - Лупцов откинул одеяло и попытался встать.

- Ты лежишь напротив меня на койке. Эта палата - твой дом, - монотонно пробубнил сосед.

- Люцифер, - вдруг вспомнил Лупцов, а чернявый неожиданно занервничал, громко втянул воздух и сипло выкрикнул:

- Нет! Никакой я не Люцифер! Что ты привязался ко мне? Мне из-за тебя тоже досталось.

- А как я попал сюда? - не обращая внимания на крик, спросил Лупцов. Когда меня привезли?

- Не знаю, - спокойнее проворчал сосед. - Ты уже был здесь, когда я приехал. Что, в себя пришел? С возвращением на родину. - Чернявый захихикал, и Лупцов увидел, что во рту у визави почти не осталось зубов, а те что были, напоминали, скорее, обгоревшие осколки. - Ты здесь все какую-то собаку ловил, потом самогонку искал... Я, дурак, тебе поверил. Из-за самогонки мы и погорели... Или из-за собаки. А собака-то какая была?

- Это ты собака, - ответил Лупцов и поднялся с кровати, а чернявый вдруг заорал:

- Не подходи! Сам собака! "Колеса" мои жрал, а я тебя отмазал от санитаров. Хоть бы спасибо сказал, ненормальный! - Чернявый подтянул колени к подбородку, зарылся в одеяло по самые глаза и что-то еле слышно забормотал. В этот момент звякнул засов, затем дверь распахнулась, и в палату по-хозяйски вошел дюжий краснощекий санитар с редкой рыжей бородой. Он посмотрел на Лупцова, раскинул руки и расплылся в фальшивой добродушной улыбке.

- Боже мой, кого я вижу! - воскликнул он. - Глупцов собственной персоной. Что, очухался, борец с нечистой силой?

- Не Глупцов, а Лупцов, - испытывая какую-то глухую ненависть к краснорожему, проговорил Лупцов, чем вызвал новый взрыв веселья у санитара.

- Да, может тогда Умнов? Ну ладно, ладно. Пойдем, коли проснулся. Тебя врач ждет, не дождется.

- Какой врач? - тихо спросил Лупцов.

- Обычный, в белом халате, - ответил санитар. Он подошел к Лупцову, бесцеремонно взял его под руку и потянул за собой. - Пойдем, пойдем. Пришел в себя-то? С тебя бутылка, Глупцов. Я тебе полночи помогал чертей ловить. А вообще, советую вести себя хорошо. Парень ты вроде неплохой, - санитар хлопнул его по спине так, что Лупцов подавился воздухом и вылетел из палаты. - А плохим у нас обычно сульфазол назначают.

Оглушительно лязгнув засовом, санитар железной хваткой вцепился Лупцову в предплечье и повел по длинному коридору. Он открыл очередную дверь вынутой из кармана ручкой, и пропустил Лупцова вперед. - Что такое пирогенная терапия, знаешь?

- Нет, - ответил Лупцов и внутри у него похолодело. Слово сразу напугало его каким-то знакомым чудовищным смыслом, и он шепотом вслух перевел: - Огнерожденная.

Санитар услышал и громко рассмеялся:

- Молодец, Глупцов. Бесов всегда выгоняли из человека огнем. Люблю поговорить с образованными. Да, там твоя жена пришла, - санитар сделал паузу, воровато огляделся и тихо проговорил: - Если надо чего, обращайся ко мне.