Андрей Саломатов - В будущем году я буду лучше

- Я вижу, вы встречались с этим сумасбродом. Не надо больше пачкать стулья мелом, Александр.

- Да я... - начал Дыболь, но хозяйка дома перебила его:

- Не обращайте на него внимания, Александр. Разве вы не видите, что он сумасшедший? Этот обиженный маньяк кричит, что здесь все фальшивое, но витрины бьет настоящие.

- Зачем? - чтобы увести разговор от себя, поинтересовался Саша.

- Он требует, чтобы памятники ставили навсегда, а не убирали через несколько дней. Но тогда ведь очень скоро некуда будет ступить. Сколько желающих обессмертить свое имя - уму непостижимо. Они заполонят все свободное пространство, и город превратится в музей самых что ни на есть идиотских скульптур. А точнее, в кладбище. Этот идиот не понимает, что его памятник скоро затеряется в море таких же бездарных болванок и результат будет тот же.

- А если всем не ставить? - несмело предложил Саша.

- Но вы же себе поставили, - с усмешкой ответила Розалия. - Чем же другие хуже?

- Да... я... я погорячился, - не глядя на хозяйку дома, ответил Дыболь.

- Вот когда вы все перестанете горячиться, в том числе и этот сумасшедший, тогда и не потребуется так часто менять памятники. А может и вообще не придется ставить.

Ужин был отменный, а сервировка стола поначалу привела Дыболя в состояние легкой каталепсии. По обеим сторонам тарелки, на которой легко поместилась бы жареная индейка, лежали серебряные вилы, вилки и вилочки, ножи, ножички и ложечки. Это напоминало набор медицинских инструментов. Не хватало лишь никелерованной ножовки для ампутации конечностей, да стоматологических щипцов. Привыкший к пакетным супам и вермишели с котлетами в фаянсовых тарелках, Дыболь чувствовал себя совершенно беспомощным перед подобной роскошью. Потянувшись, например за каким-нибудь лакомым кусочком, он при малейшем шорохе вздрагивал или застывал с поднятой вилкой и, по появившейся привычке, краснел.

- Скорее всего, сегодня ночью будут устанавливать памятник, - не замечая Сашиных страданий, сказала Розалия. - И не исключено, что он будет из серебра или золота.

- Золота? - недоверчиво переспросил Дыболь.

- Да, бывают, знаете ли, такие эстеты, - с сарказмом проговорила хозяйка дома. - Памятник из камня или бронзы они считают слишком дешевым.

- А можно будет посмотреть? - незаметно подцепив кусок ветчины, поинтересовался Саша.

- Конечно, - ответила Розалия. - Если не проспите. Откровенно говоря, мне и самой интересно взглянуть: кто же на этот раз? Вы не представляете, Александр, как много иногда говорит о человеке его памятник.

- А мой о чем говорил? - после недолгой паузы, спросил Дыболь.

- Ваш? - со смешком сказала хозяйка дома. - Вы, Александр, ещё молоды, жизни не знаете, а ваш памятник был точной вашей копией. Хотя, надо отдать вам должное, с бронзы начинало человечество.

- С чего вы взяли, что я не знаю жизни? - уткнувшись в тарелку, пробурчал Саша. - Слава богу, двадцать два года.

- А вы в сверхъестественное верите, Александр? - не ответив на вопрос, неожиданно сменила тему Розалия.

- Нет, - уверенно произнес Дыболь. - Нет никакого сверхъестественного.

- Откуда вы знаете? - удивилась хозяйка дома.

- Я же не совсем идиот, - ковыряя ветчину вилкой, ответил Саша. Все-таки закончил десять классов. Нам говорили...

- И вы верите всему, что вам говорят? - не переставая улыбаться, перебила его Розалия.

- Нет конечно, - сказал Дыболь.

- А как вы выбираете, чему можно верить, а чему нельзя?

- Я и не выбираю, - простодушно ответил Саша.

- Ну хорошо, - не отставала хозяйка дома. - А как же вы попали сюда? Может, пришли пешком?

- Не знаю, - начиная нервничать, проговорил Дыболь. - Только сверхъестественное тут не при чем. Сплю наверное. Мне часто снится всякое. Ведь такого не может быть: джин, Базиль, памятник - ерунда все это.

- И я тоже ерунда? - ехидно спросила Розалия. Смутившись, Саша положил вилку на растерзанный кусок ветчины, подумал и наконец ответил:

- Не знаю. Вы - не ерунда. Но вы мне тоже снитесь. Не бывает так.

- Правильно! - чему-то обрадовалась хозяйка дома. - А вы молодец, Александр. Я думала, вы сейчас раскиснете, начнете рассказвать разные истории о колдунах и ведьмах.

- Нет никакого сверхъестественного, - воспрянул духом Дыболь. - И колдунов тоже нет.

- Правильно, Александр, - сказала Розалия и снова приступила к трапезе. - Ешьте ветчину. Уж за нее-то я ручаюсь, она настоящая.

НОЧЬЮ

На середину центральной площади лихо выскочил шустрый бортовой грузовичок и остановился рядом с автокраном, который давно стоял у постамента и пыхал дизельной гарью. В кузове грузовика возвышалось нечто большое, как младенец Соляриса, завернутое в толстый брезент. Трое рабочих принялись развязывать веревки, а крановщик развернул стрелу, отчего пудовый стальной крюк закачался над самой головой у статуи.