Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет

Дворецкий взял рупор и поглядел на нее.

— Кого мне объявить, мадам?

— Обойдемся без имени. Скажите ему… скажите, что я из Скайгольма.

Озадаченный дворецкий повиновался. Джовейн сразу все понял. В голосе его слышалась радость.

— Да, впусти ее!

Она вошла в комнату, заставленную тяжелой старинной мебелью, с темно-красными коврами на стенах. Дверь закрылась за ее спиной.

Джовейн выбирался из кресла, опираясь на костыль. Он был в халате, черный бархат придавал ему болезненный вид, в свете газовой лампы она заметила новые морщины на орлином лице. Джовейн шагнул навстречу ей достаточно непринужденно. «Значит, травма не слишком тяжела», — подумала она, и тяжесть будто свалилась с ее плеч.

Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз.

— Я не смел даже надеяться на такое, — прошептал он.

— Я пришла бы раньше, но не могла освободиться, — сказала она столь же тихо. — Я была просто в ужасе, опасалась, что ты уже уехал домой.

— Я собирался завтра отправиться в путь. Но… — Он облизнул губы.

Фейлис была глубоко тронута тем, что столь мужественный человек может опасаться слов, которые собирается произнести. — Я могу остаться, если… А почему ты не вернулась в Скайгольм?

— Сказала Иерну, что нуждаюсь в отдыхе — настоящем, без тамошней тесноты… после всего пережитого. Он согласился отпустить меня на неделю, а сам отправился сегодня утром вверх на челноке. («Почему бы и нет? Анжелан согреет ему постель или кто-нибудь еще, если той не окажется на месте».) Мысль эта разгневала ее по-настоящему, выжигая застенчивость. Она заговорила громче, теперь уже без колебаний. — Я не мотаа прийти сюда раньше, чтобы он ничего не узнал. Иерн запретил мне встречаться с тобой.

Джовейн мрачно ответил:

— А что он сказал тебе обо всей этой истории?

— Я не могу поверить его словам. Он сказал, что у тебя было с собой ружье, что ты стрелял в него. Что ему не оставалось ничего иного — как только протаранить твой самолет и выпрыгнуть. Он показал мне ружье. — Накатил гнев. Она схватила его за руку и впилась в нее ногтями. — Этого не может быть! Не может быть!

Джовейн покачал головой.

— Наглая ложь, — ровным голосом объявил он. — Он обдуманно пошел на столкновение. У моего самолета сразу отвалилось крыло, поэтому я не смог спланировать… и пока падал вниз, не смог вовремэ отстегнуться и выпрыгнуть. Это он хотел убить меня. У него сломался пропеллер, однако он сумел сохранить высоту перед прыжком. А потом, когда мы еще были вдвоем, сунул мне под нос эту винтовку и пригрозил обвинить меня в том, будто я пронес ее на мирный поединок и воспользовался ею, если я не разорву все отношения с тобой и не перестану активно участвовать в политической жизни Домена.

Ощутив вдруг дурноту, она припала к нему, Джовейн отставил костыль, чтобы обеими руками обнять ее. Губы его перебирали ее волосы. За мягкой тканью она щекой ощущала его сердцебиение.

— Винтовка принадлежала ему, — проговорил Джовейн. — Должно быть, прихватил ее на всякий случай, чтобы шантажировать. Если я не погибну.

— Сопротивляйся. Потребуй суда Кланов.

Он грустно рассмеялся:

— Едва ли это разумно. Увы, я не могу доказать даже тебе, что не являюсь лжецом и незадачливым убийцей.

— Он говорил об отпечатках пальцев. Пусть покажет их… и пулевые пробоины.

— Они окажутся там, наверное, их уже сфальсифицировали… вместе с отпечатками пальцев… да, я взял в руки оружие, забывшись от боли и удивления, когда он бросил его в мои руки. Иерн тут же забрал ружье.

На нем должны остаться и его отпечатки. Впрочем, любые отпечатки можно стереть, так что никто не догадается. — Джовейн вздохнул и обнял ее покрепче. — Нет, зачем мне вытаскивать на свет всю эту грязь? Ничего нельзя доказать. Все окончится просто скандалом, и ты, Фейлис, пострадаешь больше нас, хотя ни в чем не повинна. Я не хочу шума, а потому вернусь в родные горы… эта участь не пугает меня.

Она высвободилась, отступила на шаг, стиснула кулаки и крикнула ему в лицо:

— Ну зачем ему это понадобилось? Да, он эгоист и тщеславен… но я никогда не подозревала, что он — такое чудовище!

— Не преувеличивай, — пожал плечами Джовейн. — Будем считать это случайностью… Надеюсь, что когда-нибудь он пожалеет о ней. Просто он счел опасным высокопоставленного среди аэрогенов геанца, к тому же обладающего связями в Эспейни, которой он не доверяет. Я думаю, сильней всего в нем говорила ревность. Он боится потерять тебя, зная, что мы с тобой всегда были близки по духу, хотя редко встречались лично. Он усмотрел в поединке шанс отделаться от меня и умело использовал его… Вот что, будем все-таки объективны. Он мог просто прикончить меня — я же был совершенно беспомощным — разбить череп прикладом винтовки и спрятать ее. И никто ничего не заподозрил бы.